Рядовые всадники почти сразу отвалили куда-то, должно быть, в казармы, а группа рыцарей, конвоирующая инженера, целеустремленно двигалась к центру города, и вскоре Данила увидел перед собой не что иное, как самый настоящий дворец, выстроенный из белого мрамора, или, по крайней мере, облицованный им. Крыша ярко-красная, окна — высокие стрельчатые. Этажей целых пять, из них три нижних — полуторные, два верхних — антресольные[2], но тоже высокие. Украшали дворец несколько высоких башен и шпилей, поднимающихся на добрых тридцать метров, а то и выше.
Данила отметил про себя, что дворец этот покруче Лувра будет, по крайней мере, он выше и с конкретного ракурса выглядит весьма впечатляюще, даже если общая площадь окажется поменьше, чем у Лувра, в любом случае, у его владельца точно все в порядке и с казной, и с архитекторами. Также инженер пересчитал замеченную стражу: двое у ворот, в которые въехал отряд, по двое у всех увиденных дверей. При этом стража — в парадных доспехах, в руках щиты с гербом и пики с вымпелами. Ограда — высокая, из позолоченных прутьев, но перебраться через нее — раз плюнуть. Что ж, страна явно благополучная, раз монарх не нуждается в крепостных стенах и толпе охраны.
Во дворе рыцари спешились, сняли с лошади инженера, у которого ноги затекли уже так, что пришлось обождать минуту для разминки. У двери, судя по всему, не парадной, как и ворота, кавалеристы сняли шлемы. Командир переговорил со стражниками и незамедлительно получил разрешение войти.
Изнутри дворец оказался не очень, но Разумовский сообразил, что это коридоры и помещения для прислуги, высокие хозяева и гости сюда не захаживают.
Командир несколько раз о чем-то спрашивал стражников и слуг в роскошных ливреях, пока наконец навстречу не вышли трое мечников, причем главный из них оказался здоровенным громилой, грохотавшим многопудовыми доспехами при каждом шаге, ростом чуть поменьше давешних орков, но явно с орочьей кровью в жилах: лицо, как у орков, клыки поменьше, чем у них. Точнее, клык: второй обломан. Глаза человеческие, карие, а не белесые, как у орков, и кожа обычного цвета. Через все лицо шрам, на щеках — шрамы поменьше.
Двое других — тоже амбалы, но не такие здоровые и с гораздо менее выраженной примесью орочьей крови. У всех троих короткие, массивные мечи с широкими лезвиями, вполне пригодные для боя в замкнутом пространстве. Вот и ответ, почему снаружи так мало «парадной стражи»: настоящая охрана внутри.
Тут возникла заминка: полуорк знал в лицо командира рыцарей, но хмуро, исподлобья, косился на Данилу. Разумовский попытался дружелюбно улыбнуться, но охранник этим не впечатлился. Последовал короткий спор, командир убеждал полуорка беспечным голосом, тот продолжал коситься на инженера. Наконец, охранник принял решение и отдал короткую команду. Двое других амбалов заняли места по бокам от Данилы и взяли его под руки. Понятно, считают опасным.
— Ты, должно быть, конченный дебилоид, — с вежливой интонацией произнес Разумовский, — каким, мать твою за ногу, образом я, весящий втрое меньше тебя и едва живой, могу угрожать кому-либо? Параноик хренов.
Номер прошел: полуорк, конечно же, не понял и благодаря вежливому тону не догадался, что его обругали. Он сделал знак, вся процессия двинулась за ним.
Данилу провели по коридорам и ввели в зал, в котором вокруг большого стола расселась целая толпа хорошо одетых людей, на самом столе — кипы свитков чернильницы, перья, вроде бы и карта местности.
Командир рыцарей поклонился, грохнул себя кулаком по нагруднику и коротко доложил, остальные рыцари тоже грохнули кулаками по броне, и это прозвучало почти как залп. Один из людей за столом, молодой мужчина с бородкой, затрудняющей точное определение его возраста, сказал что-то остальным присутствующим, те поднялись и потянулись на выход. Видимо, он и есть король, хотя по одежде не скажешь. Однако жест, которым его приветствовали рыцари — тот самый, который сделал командир первого, маленького отряда, при виде начертания слова из трех значков. Стало быть, слово то вот этого человека и обозначает. Он тем временем остановил нескольких пожилых, почтенно выглядящих человек, встал и сделал несколько шагов навстречу.
Произошел короткий диалог с командиром, во время которого главный внимательно изучал Данилу, а Данила — его. Молод, двадцати пяти нет, а может, едва двадцать.