— Ра… да… — тяжело выдохнула. Да её проще убить, чем даже пытаться реабилитировать. Либо до конца дней содержать в специализированном заведении, либо отрубить голову, или пронзить сердце. И ведь… Я отчасти знал, чем этот ублюдок тут занимается, но закрывал глаза. Оправдания? Их нет. Я едва-ли лучше его… Он окинул взглядом меня и свиту, а после задержал его на Розе. Столько проведя с ней время я знал, что бывает, когда женщина злиться. Роза обычно бледнеет, сжимает кулаки… А её взгляд… Ярость буквально видна.
— Избавь меня от этого представления, Гордон, — сказал я, переведя взгляд на мужчину с Лики. — Я пришёл сюда, чтобы передать тебе приказы.
— Речь идёт о заявившимся сюда военачальнике Республики и армии? — осведомился мужчина, обойдя Лику и сев за стол. — Вы хотите, чтобы мы участвовали в бою? Но наша задача же охранять мир и покой граждан Олдкреста.
— Это заметно, — донеслось от Розы.
— Ваша задача, — я сел напротив Гордона, а после указал на него пальцем. — Это делать то, что приказано. Его Величество доволен тем, что вы поддержали его вторжение в Альдарал, Гордон. Однако нашего Короля интересует больше месть, чем новые территории и после того, как он отомстит Гроссмастерам Республики — этому городу потребуется новый правитель. Ему, Виллду, Рахтону… Всем… Новое правительство Республики — вполне вероятно прислушается к желанию Его Величества Эльмара.
— То есть, вы говорите мне, что меня могут сделать новым правителем Олдкреста? — задал вопрос мужчина. — А чем это отличается от того, что я и так имею?
— Тем, что, как я говорил, Гордон, новое правительство Республики, которое появится после свершения справедливости над старыми, Гроссмастерскими родами — может захотеть уничтожить тебя, а вот ежели за тебя попросят благородные мужи из войска Фловеррума, скажем я, или сир Эккер, а после и Король — тебя оставят на этом месте, а не будут смещать в угоду нового правителя, — были ли это на самом деле? Нет. Ополченцы — это просто тупое мясо. Расходный материал… Дерьмовая пешка для нашей армии. Естественно — мозгов у их командира нет, так что он поверит и в эту белиберду. А сира Эккера я смогу убедить подыграть мне.
— И что же для этого нам следует делать? — спросил главный ополченец.
— Мы готовим ловушку Гроссмастеру и его войскам у самого Виллда, — чуть улыбнулся я. Ловушка, естественно, будет в Виллдских холмах, а не у указанного города, но… Я взглянул в глаза Гордона… Ему знать об этом не положено. Не исключено, что в его гнилом отряде из тысячи человек найдутся те, кто с радостью поделится сведениями о наших замыслах, зная они их полностью. Вдобавок — тот, кого ты планируешь использовать втёмную должен знать лишь часть плана, а не весь. — Только представь — ты станешь героем, который приложил руку к смерти Гроссмастера и разгрому Республиканских войск, — посмертно, правда.
— Это всё складно звучит, милорд Гранд, однако, что будет, если мы проиграем?
— Ничего хорошего… Впрочем — понимаешь, почему я сказал тебе, что это приказ? Потому что сир Эккер приказывает всем силам, что бросили вызов Гроссмастерам — выйти из города к завтрашнему рассвету. Ты можешь его не исполнить, сказав, что не подчиняешься войскам Королевства Фловеррум… Вот только, — я ухмыльнулся, — как ты думаешь, со своей условной тысячью, — сможешь ли ты удержать сей град, сражаясь с армией Республики и сколь милосерден будет ли к тебе Гроссмастер после боя? А граждане Олдкреста? Ты думаешь — они не расскажут Гроссмастеру то, что ты тут творил, — я вновь скосил взгляд на бедную женщину. — О нет, Гордон, мы с вами в одной лодке. И у вас буквально нет выбора, —сообщил мужчине. — Завтра, к рассвету, ваши люди должны быть готовы, — вновь указал на него пальцем. — В противном случае… Нам нет до вас никакого дела…
Резко встав, я развернулся и вышел из кабинета, Розу пришлось чуть ли не силой выводить.
— Предаст, — предположила она. — Этот гнилой урод… Предаст…
— Нет, — покачал я головой. — Он хоть и тупой, — мы быстро покинули территорию казарм, — но хитрый. Звериная чуйка подсказывает ему, что он и его люди натворили столько, что никто из его сограждан мириться с его существованием не станет. И если даже Гроссмастер их пощадит, что навряд ли, — передо мной вновь всплыл образ Эгбера Ульры. — Жизни ему и его людям спокойно не будет. Зато — я, как мог, раздул в нём пламя амбиции. Такие люди, как он, получив незаслуженную власть — пытаются всеми силами доказать то, что власть ими заслужена. Пытаются, допустим, самоутвердиться за счёт тех, кто слабее, если бы он стал королём — он бы попытался начать войну с теми, кто по его воззрениям — ответить не сможет. Это ловушка никчёмных людей… Они могут быть на самой вершине, но при этом… Ощущать свою никчёмность и ничтожность, пытаясь сие возместить, атаковав тех же, кто, по их мнению, слабее и хуже… И почти всегда — ничтожества терпят крах. Сейчас же я дал ему классическую двузубую вилку. Выбор… Либо он остаётся там, где смерть — это вопрос времени. Либо идёт с нами и получает возможность доказать всем свою значимость.