Хоть мне не нужно было самому отправляться в далёкий и опасный путь, приказ отца вызвал сильное недовольство. Человек мог воспользоваться услугами магов лишь три раза за всю жизнь. Четвёртое воздействие магией уже не давало желаемого результата, а у пожилых могло вызвать безумство или смерть. Маги брали за свою помощь большие деньги, да и загр не отдаст тело меньше чем за три сотни монет. Неужели выгода от похода перекроет эти траты и оправдает риск? А я теперь должен лишиться права на одно такое обращение! Я не любил моршей, но их магия давала слишком много тем, кто мог заплатить, чтобы отказываться от неё из-за неприязни. Маги исцеляли любые болезни и могли дать блаженную смерть или бессмертие. Они умели не только вложить в голову загра или человека копию чьей-то личности, но и перенести дух. В первом случае человек продолжал оставаться в своём теле, во втором он получал новое и возможность прожить ещё одну жизнь. И такую замену можно было делать сколько угодно, главное – не обратиться к магам больше трёх раз за одну жизнь. Проблем с телами не было, так как рабов в достатке продавали на рынке. Пересадка духа стоила очень дорого, поэтому чаще выбирали блаженную смерть, которая многим была по карману. Маг связывал чувства старика с юношей, и тот с деньгами клиента отправлялся в дом любви. Смерть у всех стариков наступала в самом конце любовных игр.
Ходили слухи, что морши не только лечат болезни, но и могут их вызывать, если за это хорошо заплатить. Маги могли подчинить любого, но только одного, поэтому к ним не ходили в одиночку. Мало кто верил в то, что зелёные будут нарушать закон и рисковать жизнью и благополучием, но никто не хотел рисковать. Даже если потом что-то докажут и с морша снимут кожу, это не поможет пострадавшему.
Карту я запомнил быстро, дольше разбирался с записями. Писали на языке Салеи, да ещё с сокращениями, а я плохо его знал и не понял записи, но заучил. Когда окажусь в тех местах, возможно, с чем-то и разберусь.
Закончив изучать карту, я вернул её отцу и получил два увесистых кошеля.
– В каждом по триста монет, – сказал он. – Этого должно хватить для мага и загра. Учти, что они не торгуются. Обязательно захвати с собой Лаша. За охранниками пойдёшь второй раз. Если возьмёшь сразу все деньги, тебя могут ограбить даже со слугой.
Лаш когда-то служил в дружине у одного из князей и, несмотря на свои пятьдесят лет, сохранил силу и сноровку в обращении с оружием. К нам он нанялся больше десяти лет назад и неоднократно доказал свои надёжность и верность роду Олеров.
– И вот ещё что… – нерешительно добавил отец. – Не вздумай никому говорить об этом ларце. Две декады назад в трёх днях пути от столицы ограбили одного из купцов Сандома, перебили всех караванщиков и забрали много жемчуга. С нашим товаром всё чисто, но я не хочу это доказывать. Понял? Тогда иди!
Я забрал кошели и ушёл к себе переодеваться. Только начался второй месяц лета и столица задыхалась от жары, поэтому я решил обойтись без штанов. Снял домашний халат и надел красную шёлковую рубашку до колен. Пришлось использовать пояс, к которому прикрепил кошель и самый длинный из своих кинжалов. Благородные и их охрана имели право носить мечи, а купцам и наёмникам это разрешалось только в походах. Завязав на голове платок в тон рубашке, я нашёл Лаша и приказал сопровождать меня на рынок.
– Возьми этот кошель, – сказал я слуге, – и не забудь кинжал. Идем на Круглую площадь.
В столице было два рынка. Круглый располагался на одноимённой площади, а Нижний, на котором продавали только лошадей, скот и рабов, находился в ремесленных кварталах.
Лаш тоже надел рубаху, но из простой ткани, и мы вышли из дома на улицу. Солнце так нагрело камни мостовой и тротуаров, что ногам было горячо даже через подошвы сандалий. В такое время из домов выходили только по необходимости, поэтому прохожих было мало, а знакомых вообще не встретили. Вот на рынке было многолюдно. Из-за жары никто не расхваливал свои товары, даже лоточники и водоносы. Торговались, не повышая голоса, и старались быстрее купить нужное и вернуться домой. Большая площадь была заставлена навесами, под которыми торговцы укрывались от солнца. Положив одну руку на рукоять кинжала, а другой придерживая кошель, я стал протискиваться сквозь толпу в ту часть рынка, где обосновались наёмники, а Лаш шёл следом.