— Забавный зверь, — проронила Далмира и отвернулась. — Карон, а что сегодня на обед?
Кормили здесь довольно сносно. Далмира с удовольствием поела овощную похлебку с грубым, но вкусным ортанским хлебом. Она очень хотела подняться на вершину эмонгира, но Карон объяснил, что туда наемников не пускают.
— Ты очень смелая! — сказал Карон. — Знаешь, у нас обычай: всех новичков мы приводим туда и показываем этих чудовищ. Все пугаются, когда видят их в первый раз, хотя они ничем не опасны и жрут только траву. Бронст сказал, чтобы я не смел говорить тебе об этом испытании. Но ты не испугалась.
— Да, я не испугалась.
— Ты удивительная девушка, Далмира. Я понял это, как только увидел тебя.
— А ты хороший человек, Карон.
Они улыбнулись друг другу. Он простоват, подумала Далмира, быть может, наемники смеются над ним, но по мне, такой друг много лучше иных. Лучше довериться простаку, чем хитрецу.
— А кто такой Джалмерн? — спросила она.
— Глава всех наемников. Джалмерна слушают все, даже эмон. И ты слушай.
— Ясно.
— Далмира, а как ты стала воином?
Ей не нравились подобные расспросы, но улыбка Карона была столь простодушна и заразительна, что девушка ответила:
— Когда–нибудь я расскажу тебе. А как стал воином ты?
Широкое лицо Карона вытянулось и осунулось, улыбка исчезла.
— Так уж вышло, — тяжело проговорил он.
Далмира поняла: не у нее одной есть то, о чем не хочется вспоминать.
— Забудь, Карон, — сказала она, трогая его за плечо. Под материей рубахи чувствовались стальные мускулы. — Я просто так спросила. Мне не нужно это знать.
Приближался вечер. И вот крепость дрогнула и сдвинулась с места. Огромные колеса загудели и заныли, перекатывая огромный груз. Далмира смотрела в окошко, вспоминая, как с Шенном впервые увидела жуткий, чудовищный и чужеродный силуэт эмонгира. Как наивный дикарь Шенн принял его за живое существо, а она поняла, что внутри есть люди… Далмира вздохнула. Все это было так близко и так далеко. Сотни дней прошли с тех пор. Она изменилась, и Шенн, наверно, тоже. Узнала бы она его сейчас, и что бы он ей сказал?
Длинный и хриплый звук рога разодрал монотонный гул катящегося города. Далмира вздрогнула:
— Что это, Карон?
Схватившись за меч, воин вскочил с соломенной циновки:
— Это морроны!
Они выскочили из комнатки. По коридорам, сталкиваясь и гремя оружием, бежали люди.
— За мной! — сказал Карон. Вслед за наемником Далмира поднялась на ярус выше, оказавшись внутри странной комнаты, в которой вместо стены была лишь невысокая, по–пояс, перегородка. За ней прятался ортан с коротким луком в руках.
— Пригнитесь, они стреляют!
Стрела с черным оперением вонзилась в деревянную обшивку, и Далмира быстро пригнулась, не успев рассмотреть, кто их атакует.
Далмира услышала тягучий гортанный вой и выглянула из укрытия. Вокруг эмонгира суетились черные тени. Морроны бежали параллельно крепости, забрасывая стрелами и крючьями с привязанной веревкой. Ортан–лучник привстал и, на мгновенье замерев, выпустил стрелу. Внизу кто–то вскрикнул. Ортан вновь пригнулся — и Далмира услышала стук воткнувшихся в перегородку стрел.
— А нам что делать? — спросила она сидевшего на полу Карона.
— Иногда они лезут наверх, — сказал воин.
Эмонгир продолжал движение. Остановка означала смерть — это хорошо понимали те, кто защищался и те, кто нападал. Морроны падали под меткими выстрелами защитников, но платили той же монетой, сбивая стрелами замешкавшихся воинов.
Высунувшийся ортан получил стрелу в грудь и рухнул на пол. Карон и Далмира переглянулись:
— Ты умеешь стрелять? — спросил воин.
— Нет.
— И я нет, — он выглянул и вовремя отшатнулся — крюк из черного железа вцепился в бортик.
— Сейчас полезут, — сказал Карон. Далмира огляделась и поняла: на крошечном балкончике ни ему, ни ей даже не размахнуться.
Показавшийся над бортиком моррон спрыгнул на пол и попал в объятья Карона. Мужчины сцепились. Вытащив кинжал, Далмира бросилась на помощь, но могучий воин сжал врага так, что тот застонал, оторвал его от пола и бросил вниз.
— Еще лезут! — глядя вниз, сказал он, и Далмира повисла на его поясе:
— Пригнись!
Он успел. Прикрывая своих воинов, вражеские стрелки держали балкон под прицелом, и сразу две стрелы прошили воздух там, где только что стоял воин.
— Бей их, когда перелезут! — сказала она. Карон кивнул. На лице его совсем не было страха, и девушка поняла: он погибнет, если она не присмотрит за ним. — Тогда они не будут стрелять.
Внезапно крепость остановилась. Крики морронов стали пронзительней и ближе.