— Если враги проникли даже в нашу разведку, — покачал головой Сталин, — то, что ожидать от остальных ведомств? Они могут быть повсюду, словно плесень разрастаться среди коммунистов.
— Все ответят за свои преступления! — кивнул Ежов. — Я каждого за яйца возьму, скручу и вырву, если надо!
— Приступай!
Сталин махнул рукой, давая добро.
Эпоха репрессий входила в решающую стадию…
Интерлюдия 8
— Собираешься ночевать у меня?
Виктор не понял вопроса, настолько ушёл в путешествие в прошлое. Несколько секунд пялился в экран монитора, за которым очумелый пропагандист с лицом побитого пса взывал к уничтожению вражеских агентов. Вылитый Геббельс на минималках.
— Честно говоря, дома оставаться опасно, — ответил блогер, стараясь не выдать волнения. — Всё время кажется, за мной придут фараоны. Меня мог опознать тот спецназовец, да и тебя тоже…
— Не трясись от страха попусту, — фыркнул Антон. — Я видел глаза того молодчика, в душе он трусливее зайца, что сбегает от волка. Ничего он не сделает, будет держать язык за зубами. К тому же, зачем позориться? Его остановил безоружный гражданский, засмеют в отделе.
Виктор кивнул. Он не мог поверить, что с момента их встречи в переулке прошло меньше двух суток, казалось, пролетела целая жизнь, наполненная событиями, словно пасхальный кулич изюмом. А ведь это только начало истории, которая способна перевернуть сознание миллионов людей. Если окажется правдой, конечно.
— Так тебя подставили? — спросил он. — Никоненко мне сразу не понравился, помню подобных типов и по школе, и по универу. Скользкие, мерзкие, готовые на всё, лишь бы проскочить наверх. Сила дня них важнее ума и порядочности.
— Об этом мне рассказал сам Никоненко, но гораздо позже, — ответил Антон, отхлёбывая чаю. — Наша встреча оказалась тёплой, если понимаешь о чём я.
Виктор встал из-за стола и подошёл к окну. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в розовые оттенки. В стране всё ещё действовало чрезвычайное положение, внизу проскочили три автозака, спешащие на главную площадь.
— А что с Вебером? — спросил он, оборачиваясь и скрещивая руки на груди. — Помог справиться с эмоциями?
— О, да, — кивнул Антон. — С той поры он стал моим лучшим другом, если бы не его помощь… честно сказать, вряд ли бы я протянул долго. Хотелось совершить глупость. И убийство Рихтера лишь одна из безумных мыслей, что меня посещала.
— Ты мог всё бросить, — сказал Виктор. — Уехал бы из страны в какую-нибудь Швейцарию, начал новую жизнь!
— Не в моей натуре отступать перед трудностями. Кроме того, нас учили любить Родину, жертвовать всем ради неё. В нынешний век о подобном можно только мечтать.
— Не настолько мы уже прогнили. Так ты не против, если переночую здесь?
— Но болтать до утра не собираюсь, хочу выспаться.
— Тогда рассказывай, что было дальше!
Антон вздохнул и продолжил рассказ, стремящийся вырваться наружу, словно птица из клетки.
Часть вторая — Глава первая
Испытания назначили на 1 мая 1937 года.
Антону казалось, что он попал в какой-то сон, наполненный фантастическими видениями. Немыслимое: вместо того, чтобы вместе с тысячами людей шагать по Москве с красными знамёнами и плакатами, отмечая День Труда, он собирается смотреть взлёт космического корабля. Рихтеру понадобилось полгода, чтобы наконец рассказать правду о хранящимся трофее. Доверие — это как медаль на Олимпиаде, заслужить её непросто, но, как только оказывается на шее — все молятся на тебя как на идола.
Верил ли Звягин в жизнь в других мирах? Честно сказать, даже не задумывался никогда. Слишком много проблем на собственной планете, где войны разгорались быстрей, чем огонь в лесу после удара молнии в дерево. Но теперь волнение охватило его, подобно лихорадке, он то и дело прикладывал платок к мокрому лбу.
Штурмбаннфюрер срочно направился в Берлин, чтобы выбить из Гиммлера новое финансирование, словно тот был копилкой, которую нужно разбить. Отвечать за всё предстояло лейтенанту Хоффману, ставшему главным на базе. Великая честь, что и сказать.
Он вошёл в подземный ангар, ощущая холодный воздух, пропитанный ароматом сырости и земли. Огромное помещение напоминало зал кафедрального собора. Потолка почти и не видно, стены покрыты металлическими панелями. Множество штуковин разбросано тут и там: ящики с инструментами, какие-то приборы, погрузчики, и наконец в центре стояло Оно. Межзвёздное чудо, прилетевшее из глубин галактики.