— Но ещё целый месяц! — усмехнулся Вебер.
Вместо ответа Мари налила себе вина, на губах заиграла странная улыбка, а глаза заискрили.
Отто развязал ленту, открыл коробку и вскрикнул от удивления. Дрожащими руками вытащил книгу в кожаном переплёте, которую последний раз видел у себя дома, в библиотеке. Не веря глазам, чувствуя сухость в горле, он раскрыл её и прочёл на первой странице посвящение, оставленное отцом. Да, нет сомнений, «Капитал» Карла Маркса из его квартиры.
— Откуда… как… — запинался дипломат. — Я ведь не давал тебе ключей от моего дома!
— И не показывал коллекцию запрещённой литературы, ведь так? — Голос Мари изменился, ласковость уступила жёстким тонам. — Какой же лицемер, боже! Помнишь, как ты поддакивал мне, когда мы смотрели кострище из окон? Я тогда самолично отдала книжки Томаса Манна. А сам хранил у себя эту мерзость…
— Эту книгу подарил мне отец! — отрезал Вебер, который начинал выходить из себя. — Я не мог бросить её в огонь!
— Он был ярым коммунистом, так ведь? — Мари резко вытащила из-за пазухи револьвер. — Отвечай!
— Ты что творишь, сдурела?! — От неожиданности Отто чуть не свалился с кресла. — Откуда у тебя оружие?
— В наше время женщинам требуется защита, — ответила Мари. — Раз уж мужчины способны только на предательство. Так что прекрати лгать, милый. Тебе это не к лицу. Коммунист отец, и сын пошёл по его стопам, с гордостью. Не удивительно, что отговаривал меня от вступления в НСДАП!
— Не смей ни в чём обвинять отца! Он был прекрасным человеком, до конца жизни пытался помочь стране выбраться из помойной ямы, в которую нас бросил Вильгельм Второй…
— Допустим. Но скажи, любимый, почему ты якшаешься с русскими коммунистами, а? Не смотри на меня так! Я всё знаю!
— Что за бред? Откуда? И как ты достала эту книжку?
— Гестапо занимаются тобой не первый год. Они разрабатывали дело твоего отца, а после его кончины решили, что сын мог иметь такие же коммунистические идеи. Ты хоть представляешь каково это, большевик на министерской должности? Позавчера они явились в мой дом и всё рассказали о тебе, устроили допрос. Я клялась, что ничего не знаю, думаешь поверили? Так что я с радостью согласилась вытащить из тебя информацию.
— С помощью револьвера?!
— Мои женские чары вряд ли бы подействовали на ярого коммуниста. К тому же, я больше в постель не лягу с таким выродком. Меня словно в грязь окунули, в дерьмо! Так что говори с кем работаешь!
— Ни с кем! Всё это бред…
Отто поднялся с кресла с намерением отобрать у женщины оружие. Мари взвела курок и крикнула:
— На месте стоять! Иначе продырявлю прекрасный костюм кремового оттенка, который сама тебе подарила!
— Что гестапо наговорили ещё? — Вебер опустился в кресло обратно, ощущая первые признаки страха. — Быть может, что я приношу в жертву младенцев и танцую голым при луне?
— Не будь поверхностным! — фыркнула Мари. — Гестапо сотрудничает с Абвером, а они в курсе твоих частых поездок в Советский Союз. Ты передавал какие-то бумаги советским дипломатам, а в них содержался шифр с данными о немецких разработках в вооружении. Всё сливал врагу, Отто, какое паскудство!
— У них нет доказательств! Всё это пустые домыслы…
— Обыск в твоей квартире выявил не только библиотеку запрещённой литературы. У тебя куча бумаг с зашифрованными данными. Абвер пытался взломать их, но тщетно.
— Потому что там нет никаких секретов! Просто служебные записки о договорах с европейскими странами…
— Скользкий как угорь!
Мари подошла ближе. В свете потолочной лампы ярко высветилась татуировка на плече в виде нацисткой свастики. Отто вздрогнул, не веря глазам. До него окончательно дошло — эта женщина больше не друг. Прикончит и не поморщится. Нужно немедленно убираться отсюда, пока пуля не пронзила ему сердце.
— Положи оружие, любовь моя! — вкрадчивым голосом обратился он. — Всё обсудим, любая проблема решается откровенным разговором.
— Как в тот раз, когда тебя на месяц отправили в Советский Союз? — хмыкнула Мари. — Я не хотела отпускать, чувствовала что-то не так. Мама всегда говорила: «Прислушайся к интуиции, женщины из нашей семьи чуют ложь, слышат мерзкий запах надувательства!» Как она была права…
— Я никогда не предавал свою страну!
— Не хочешь рассказывать мне — поведаешь всё гестапо, там мастера по нахождению истины.
— Зачем ты испортила такую нежную кожу? Мари, эта свастика…
— Заткнись! Не желаю больше ничего слушать!
— Мари…
Отто встал с кресла и бесстрашно двинулся к женщине, которую любил. Ещё пару дней назад они занимались любовью в этой самой комнате, провели жаркую ночь, наполненную удовольствием. Не может быть, чтобы она не прислушалась к нему теперь. Сейчас накроет её руку ладонью, мягко отберёт оружие. Всё будет хор…