Что и не удивительно, некоторые так просто не ломаются.
— Ты у нас новенький, — сказал Зингер, поворачиваясь к Антону. — Так что приступай к действию. Сможешь расколоть её за пять минут и с меня пиво.
Звягин судорожно кивнул. Лицо лейтенанта казалось непроницаемым: холодные глаза, на губах нет и подобия улыбки. Нельзя отступать, иначе его посчитают слабаком, недостойным работы в гестапо.
— Сдай подельников! Хочешь, чтобы это прекратилось?
Слова вырывались изо рта Антона с трудом, но голос оставался твёрдым и сухим, будто наждачная бумага. Он подошёл к девушке, чувствуя запах её пота, смешанный с кровью и страхом.
— Пошёл ты! — ответила девушка, продолжая смеяться. — Я не какая-нибудь шавка, что за кусок кости готова лизать ботинки. Ничего я не знаю, меня взяли по ошибке! Отпустите домой!
— Ты у меня будешь лизать кое-что другое, тварь!
Зингер проскочил мимо Антона и ударил девушку в живот кулаком. Та поперхнулась, закашлялась, по лицу заструились слёзы.
— Не нужно! — крикнул Звягин. — Я веду допрос! Не вмешивайтесь, лейтенант!
Зингер демонстративно поклонился, в этот раз ухмыльнулся. Чем-то он напоминал Антону хорька: мордочка вытянутая и хитрая. Серая форма нациста шла ему как никому другому.
— Мы здесь не для того, чтобы вас пытать, фрау, — сказал Звягин. — Нам требуется только правда, которая спасёт вас от концентрационного лагеря. Сдайте коммунистов с фабрики, и получите свежую одежду, еду и медицинский уход.
Девушка сплюнула на ботинки Антона.
— Отойди! — Зингер грубо оттолкнул парня. — Учись!
— Но…
Антон превратился в робкого ребёнка, у которого внезапно отобрали любимую игрушку.
Тем временем Зингер проверил узлы на руках и ногах девушки.
— Я знаю, чего ты хочешь получить, коммунистка, — сказал лейтенант. — Давно мужика не было, не так ли?
Девушка встрепенулась. Глаза наполнились новым потоком слёз, и она завизжала, осознавая, что сейчас произойдёт.
Зингер действовал быстро: снял с девушки штаны, и та оказалась в одних белых трусиках. Не обращая внимания на крики фрау Риц, схватился за нижнее бельё…
— Я всё скажу! Пожалуйста! Боже…
— Скороговоркой будешь читать памфлеты о своих подельниках!
Антон не стал долго думать, мышцы заработали сами. Схватился рукой за шею лейтенанта, фуражка слетела с головы. Зингер захрипел, пытаясь ослабить хватку, но Звягин сдавливал намертво.
— Так нельзя! — прошипел он. — Слышишь, подонок?
— Идиот! — с трудом проговорил Зингер.
Дверь в комнату с треском отворилась. Красногвардейцы вошли внутрь, а вслед за ними и полковник Ноздрёв. Звягин тут же отпустил Зингера, вспомнив, где находится.
— Лейтенант Куницкий, ты как? — спросил Ноздрёв.
Поддельный гестаповец кашлял, потирая покрасневшую шею.
— Твою налево, Звягин! — буркнул полковник. — Что ты тут устроил?
— Товарищ…
— Заткнись!
Ноздрёв знаком приказал солдатам развязать девушку. Та закончила притворяться немецкой коммунисткой и с жалостью смотрела на Антона. Действительно, парень достоин сострадания. Так опростоволоситься!
— Ты провалил миссию, — сказал Ноздрёв. — На первом же допросе у гестапо напал на своего начальника! И это идеальная работа шпиона? Я считал тебя лучшим в отряде, а теперь…
Полковник сжал кулаки. Ноздрёву давно за сорок, он носил длинные усы, подражая Будённому, имел выдающиеся скулы и мохнатые брови. Красные петлицы со звёздами буквально сверкали, как и глаза, в которых горел недобрый огонь.
— Этого больше не повторится! — закричал Звягин. — Дайте мне шанс на пересдачу!
— В реальности не будет новой попытки, — ответил полковник. — Тебя скрутят немцы и развяжут язык. Хочешь сдать Родину? Рассказать все секреты?
— Никак нет! Никогда! Клянусь!
— Посмотрим, — покачал головой полковник. — А сейчас марш в столовую! Но сначала переоденьтесь с Куницким…
Полковник вышел вместе с солдатами. Куницкий злобно уставился на Звягина и неожиданно толкнул его:
— Из-за тебя чуть задохнулся! Не собирался я её насиловать в самом деле! А теперь придётся пересдавать вместе с тобой!
— Прости, Гришка…
— Да иди ты!
Куницкий исчез за дверью.
— Да ты рыцарь без страха и упрёка!
Сержант медицинской службы Перепёлкина уже успела натянуть штаны обратно. Только сейчас Антон заметил, как с её лица стекают синие слёзы, а фингалов, естественно, не было и в помине.