— Менты заняты разгоном протестующих, — ответил Антон. — И честно сказать, не возьму в толк, за какой холерой решили взяться за меня именно сейчас? Откуда ты? Национальная Безопасность?
— Я…
Водитель совсем растерялся. Видимо, не мог прийти в себя от наглости и самонадеянности Звягина.
— Слушай, у меня богатый опыт в разведке, — усмехнулся Антон. — А у тебя наоборот — минимальный. Это ж надо, устроить слежку за бедной девушкой.
— Будешь ерепениться — мои люди возьмут тебя через минуту! — сменил тон юнец. — Мы выслеживали тебя слишком долго, не упустим!
— Ты ещё матом обложи, придурок! — Антон взвёл курок. — Национальная Безопасность?
— Да, но тебе хана! Опусти ствол, иначе сцапают…
— Ой, да закройся! Если бы с тобой кто-то был, нас бы окружили со всех сторон. Приехал один, без прикрытия. Вычислил адрес, собирался проследить за мной и задержать в одиночку. Герой! Конечно, заработал бы повышение и медаль на грудь. Именно это тебя и сгубило, малец.
— Я тебе не малец! Я Артур Голеев, младший сотрудник розыскного отдела Нацбезопасности! — зашипел водитель, словно змея, которой наступили на хвост.
— Слушай, Артурка, — фамильярно заметил Антон. — Ты вляпался не на шутку. Ведь понимаешь, что я не могу отпустить тебя живым?
Голеев аж побледнел, задрожал и стал нервно кусать губы.
— Так что заводи машину, прокатимся.
— Но…
— Не хочу заляпать салон, такая роскошь.
Спустя несколько минут они въехали в пустынный проулок, где велась стройка какого-то дома. Артур остановил «мерседес», взмокший от пота. Каждая секунда приближала его к смерти.
— Более полувека ваша братия пытается меня поймать, — сказал Звягин. — Сначала КГБ, затем ФСБ, теперь ты тут штаны мочишь в ужасе. Придётся снова переезжать, а я полюбил этот город. Но мне нужно время, чтобы закончить дела. А ты как кость в горле, Артурчик. Так что…
— Не надо! — завопил Голеев.
Антон ударил его по затылку рукояткой пистолета. Парень вырубился мгновенно.
Звягин не собирался убивать сопляка. У него были другие планы. Он вышел из машины и перетащил тело на стройплощадку. Запер в одной из комнат, привалив дверь мешками с цементом.
Затем сел в «мерседес», погнал прочь из города. Там заехал в лесополосу, оставив машину и мобильник Голеева. GPS-датчики наверняка есть всюду. Пока они забьют тревогу, найдут автомобиль…
Звягин поймал попутку и вернулся в город. У него есть минимум сутки. Нужно собрать вещи и свалить из города. Но прежде всего — рассказать историю. Воспоминания вырывались из него, словно кровь, бьющая фонтаном из перерезанной вены.
Глава пятнадцатая
Подземные казематы на базе представляли собой дюжину камер, по шесть с каждой стороны узкого коридора. Они располагались на последнем этаже, под самым ангаром. Здесь сыро, прохладно, воняет чем-то кислым, воздух пронизан ароматом затхлости. Стены вокруг давят, если долго таращиться на них. Кажется будто похоронен заживо.
Ганс Хрубер терпеть не мог дежурить здесь, но отказаться от приказа невозможно. Да и кто из сослуживцев испытывал удовольствие от этого? Но каждый в отряде Рихтера знал, что мучения не напрасны. Они охраняют величайший секрет в Рейхе. Это тайна, которую унесут в могилу. Разболтаться — верное самоубийство, проще самому снести себе башку из "MP-38".
Собственно говоря, в охране пленника смысла не было. Ни разу это потустороннее создание не проявляло склонности к побегу. Малейшее сопротивление с его стороны отсутствовало. Казалось, пришелец с далёких звёзд вообще не понимает, что находится в плену. Он не проявлял эмоций, сутки напролёт находясь в каком-то полумёртвом состоянии, наподобие транса.
Ганс боялся инопланетянина, но в то же время его влекло к нему безудержное любопытство. Представить невозможно: иной разум пролетел чудовищное расстояние, видел созвездия и туманности вблизи.
Но Хрубер испытывал кое-что ещё: злость. Пришельцы забрали Рудольфа у него из-под носа. Напарника похитили, проводили бог знает какие эксперименты, а Ганс беспомощно взирал на это как ребёнок, у которого улетел воздушный шар.
Так или иначе, возле инопланетянина всегда дежурило двое солдат. И иногда пленник посылал какие-то видения в разум людей. Ничего опасного, но однажды у Ганса возник образ его матери, погибшей под колёсами автомобиля десять лет назад. Женщина улыбалась ему и протягивала руку, манила к себе. Это привело Хрубера в состоянии эйфории, он перестал соображать, где находится. Если бы не напарник, то точно бы выронил автомат, или случайно застрелился.