Так что солдаты охраняли не только существо, но и зорко следили за психическим состоянием друг друга.
— Кормить его сегодня не надо? — спросил Ганс, чтобы как-то развеять скуку. — Мики, не спи!
Пухлощёкий Мики Стронг очнулся от полудрёмы. Маленькие глазки бесцветного оттенка уставились на Ганса с немым укором.
— Да я бы туда не сунулся если бы пообещали мешок с золотом! — сказал он. — Он меня пугает, как вижу его внутри всё замирает.
— Но есть же в нём что-то необычное, что притягивает, не так ли? — хмыкнул Ганс. — И как ему удаётся выживать на одном мёде? Как думаешь, может внутри он механический?
— Да пусть хоть из камня, мне плевать, — ответил Мики. — Слушай, не задумывался как он выживает без туалета?
— А может у него внутри безотходное производство! — рассмеялся Ганс.
— Наши доктора предполагают, что всё дерьмо выходит у него через кожу, — раздался незнакомый голос. — Так что не советую к нему прикасаться.
Мики и Ганс мигом развернулись и наставили автоматы на вновь прибывшего незнакомца. Тот стоял в пяти шагах от них, держа в руках бумагу, на которой виднелась печать.
Выглядел мужчина жутковато: бледный и ужасно худой, длинные белые волосы затянуты в узелок на затылке. Всем своим видом он напоминал змею, что вползла в тюремный блок, чтобы сожрать солдат живьём.
Даже голос противный, свистящий и шепелявый.
— Эрик Нойман, штатный парапсихолог, — представился он. — У меня разрешение на проведение ознакомительного теста с пленником.
— Вскрыли бы ему черепушку лучше, — буркнул Мики, беря в руки бумагу и разглядывая подпись Рихтера. — Эта сволочь любит заглядывать в чужие головы, почему бы не ответить тем же?
— Вивисекция варварский метод решения проблем, — ответил Нойман. — Он нужен живым, пока не сообщит как летает его корабль.
— Пришелец никогда на это не пойдёт, — вставил слово Ганс. — Они защищают секреты ценой жизни.
— Увидим, насколько силён их разум, — самодовольно произнёс Нойман. — Открывайте!
— Слушайте, это опасно, — попытался урезонить Ганс. — Я буду присутствовать для охраны.
— Ваше право, лично я ничего не боюсь, — сказал парапсихолог. — Ну же, вперёд!
Ганс переглянулся с Мики, обмениваясь мыслями и без телепатии. Они словно видели самоубийцу, собиравшегося спрыгнуть с моста, но помочь ему не в их силах.
Стальная дверь толщиной в три сантиметра со скрежетом отворилась. Первым вошёл Ганс, сжимая рукоятку автомата, покрываясь испариной. Не любил он это, страх заполнял кровь как вирус. Инопланетянин сидел в углу койки, спиной к вошедшим. Запах стоял отвратительный: смесь гнили и тухлых яиц.
— Что с ним? — прошептал Нойман, разглядывая серую кожу пришельца. — Почему он не двигается?
— Как обычно впал в ступор, — ответил Ганс. — Это своего рода сон. Бывало, мы из развлечения кричали ему, пытаясь привлечь внимание, и ухом не повёл. Впрочем, органов слуха у него и не видать.
— Я читал отчёты врачей, но увидеть подобное воочию! — с восторгом пролепетал Нойман. — Что ж, ему придётся пообщаться. Эй, ты! Слышишь меня?
Инопланетянин продолжал сидеть неподвижно, напоминая мраморную статую, сотворённую безумной фантазией художника. От смрадного запаха у Ганса подкатила к горлу тошнота. Нойман же держался бодрячком, казалось не замечая ничего, кроме пленника.
— Может на мёд выманить? — пробормотал он.
— Это не собака, — буркнул Ганс. — Слушайте, вы ведь человек науки…
Парапсихолог вытащил из кармана пиджака круглые часы на серебряной цепочке. Обернулся к солдату и потряс перед ним:
— Хотите оказаться на его месте? Тогда заткнитесь и дайте мне сообразить!
От подобной наглости у Ганса отнялся язык.
Инопланетянин пошевелился. Движения не были резкими, а наоборот замедленными, словно у человека после долгой спячки. Он встал с койки, повернулся на сто восемьдесят градусов. Ростом с ребёнка, худенькое тельце без половых признаков, ладони с длинными пальцами: по четыре на каждой руке. Непропорционально большая голова напоминала яйцо, казалось нереальным, что она удерживалась на столь короткой шее.
— Оно умеет говорить? — спросил Нойман.
— Сомневаюсь, что у него вообще есть язык, — ответил Ганс, у которого мурашки бежали от вида пришельца. — Он внушает образы через мысленный контакт.
— В таком случае, я внушу ему кое-что в отместку, — улыбнулся парапсихолог и подошёл на шаг ближе.
Чёрные провалы глаз притягивали взгляд. Ни следов зрачков, словно колодцы бездонные, ведущие в глубины ада.