– Но ты же алым цветом цветешь, неужели не предлагают?
– От чего же. Просто в самом начале курсант Ванюткин, очень выпивший, меня в дежурной комнате хотел ссильничать. Я отбилась и начальству пожаловалась. Его уволили, а меня теперь как огня боятся.
– Вон оно что. И как же ты без мужчины обходишься. Трудно, наверное?
– Терплю. Что тут скажешь.
Ольга смотрела на эту переполненную соками девушку и думала, что нужно приложить совсем немного усилий для превращения ее в весьма информированную осведомительницу. Надо только перевести ее в мир взрослых людей и она сама наберет быстрый ход. Сил в ней не сосчитать.
Теперь на конспиративной квартире они разговаривали откровенно и Ольга готовила Тонечку к решительному шагу. Ей нужно было, чтобы Тонечка сблизилась с Тягушевым. Она понимала, что простенькая и не очень культурная девушка не может увлечь племенного поручика. Нужен был какой-то особенный прием, чтобы такое случилось. И они его нашли.
Тонечка, будучи комендантшей имела ключи от всех комнат общежития, в том числе и от комнаты Тягушева.
Во время очередного запоя поручика она сделала то, на что никогда не решилась бы, не будь на то воли ее начальницы. Девушка проникла ночью в комнату крепко спавшего хмельного офицера и легла к нему в постель. Дождавшись, когда поручик стал проявлять первые признаки отрезвления, Тонечка побудила к близости. С приходом рассвета Тягушев пришел в себя и с удивлением обнаружил обнимавшую его комендантшу. Напрягши память он восстановил несколько эпизодов прошедшей ночи, а когда увидел на простыне кровавое пятно, то покрылся холодным потом.
Тонечка же, проснувшись, отверзла очи и будто отвечая на его молчаливый вопрос, с ангельской улыбкой молвила:
– Я так долго ждала, Валерочка, что ты меня позовешь. Вот, вчера вечером позвал, я и прибежала. Теперь я твоя.
Поручик лежал безмолвный и беспомощный. Он проклинал себя, свою проклятую жизнь и пагубную слабость. Что он теперь будет делать с этой милой, но совершенно не нужной ему девушкой? В пьяном бреду обесчестил ее, дочку простых, неимущих людей. Много ли у них богатств, кроме ее девственности? Так он и девственность отнял! Пьяная скотина, насильник, позорящий офицерский мундир. Будь ты трижды проклят!
Глубоко вздохнув, Тягушев сказал:
– Как сложилось, так и сложилось. Давай будем вместе.
С тех пор Тонечка начала оставаться у поручика на ночь, но в официальный брак они не вступали. Время было простое, и не такое позволяло.
Девушка быстро присохла к Сергею телом и душой, хотя тот был к ней снисходительно равнодушен. Это ее расстраивало, но психикой ее овладел образ красивого и сильного мужского тела, которое каждую ночь берет ее. Она чувствовала в себе неутолимое желание впускать его и отдавать ему всю свою щедрую ласку.
На встречах с Ольгой Тонечка быстро почувствовала нежелание рассказывать о Валерии. Ольга сразу сделала выводы и перешла от ласкового обращения к жесткому принуждению. Куда было Тонечке деваться после того, что она сделала? Хлунова устраивала осведомительнице жесткие и беспристрастные допросы, которые, тем не менее, ничего не давали. Теперь Тонечка знала, кто ходит к Сергею и о чем они говорят, но ни о каких заговорах речи не шло. О работе, о знакомых, развлечения, вечеринки, игра в подкидного дурака. Все, что угодно, но не заговоры.
В конце концов Ольга потеряла терпение и решила завершать игру по собственному сценарию. Она принесла на очередную встречу с Тонечкой видавший виды, завернутый в тряпку офицерский наган с заряженным барабаном.
– Завтра днем зайдешь к поручику в комнату, когда он будет на занятиях. Вот это подложишь под матрац, в изголовье кровати. Потом сразу же сообщишь мне.
Тонечка побледнела и молча покачала головой. Она сразу все поняла.
– Что молчишь, как березовое полено. Не хочешь выполнять задание?
– Побойтесь Бога, Ольга Николаевна, это же……
– Это от того, что мы не можем по настоящему работать, дорогуша. Враг он, враг, на лице написано. А мы все фантики нюхаем. Не выполнишь задание – сама загремишь под ревтрибунал.
Разговор продолжался долго. Тонечка упиралась, плакала и ни в какую не соглашалась на подлог. Наконец, она ушла, спрятав сверток в портфель.