Элайна подумала, махнула рукой.
— Пусть будет через три часа. — Девочка отошла, кивнула капитану, шевалье. — Продолжайте, господа, не смею вас больше отвлекать от дел.
Лерийский оторвал взгляд от пакета и рассеянно кивнул, вроде как и приличия соблюл, и показал, что сейчас делом занят и отвлекаться не с руки. Зато на следующий день после того, как шевалье закончил своё сочинение на тему: «Как я прос… В смысле потерял армию», он почему-то решил, что в Тарлосе теперь опасно, а Элайна Райгонская — очень важный и ценный человек, которого надо обязательно сберечь, на радость всем подданным герцогства. Девочка смотрела на него непонимающе, гадая, что нашло на шевалье, обычно он к её присутствию относился индифферентно, если не считать тех моментов, когда мог показать себя с лучшей стороны, в надежде, что Элайна расскажет о нём отцу. Неужели поражение так повлияло?
Интересно, что капитан в общем-то с ним соглашался, но не предпринимал никаких действий, чтобы кого-то в чем-то убедить, хотя Дорстен Корстейн явно посматривал на него в надежде на поддержку. Как-то Элайна даже случайно услышала его просьбу помочь убедить «маленькую девочку, которой не место в осажденном городе», уехать.
— Эта, как вы изволили выразиться, «маленькая девочка», сейчас фактически правитель герцогства, — холодно заметил капитан.
— Так я о том и говорю, — в голосе Лерийского отчетливо слышалось недовольство, — что управлять герцогством лучше из Лоргса, нужно готовить подкрепления…
— Мой заместитель Хайрид Рамс справится самостоятельно, все приказы он получил. И помощь «маленькой девочки» ему для этого не нужна.
— Граф, ещё немного, и я подумаю, что вы сознательно хотите задержать леди в городе. Уж не задумали вы сдать ее гарлам?
Элайна, находясь за углом, ощутила ту жажду крови, которую выплеснул капитан Дайрс. А что почувствовал Корстейн?
— Шевалье, вы забываетесь, вам не кажется? Я ведь тоже могу задать вам кое-какие вопросы по поводу прошедшей операции?
Эти слова только лишний раз убедили девочку, что что-то там не так и капитан о чём-то подозревает. Не знает, даже не догадывается, а именно подозревает. Уж настолько она успела его узнать, чтобы понять — врать он ей не будет. Умолчит, не всё скажет, откажется отвечать, но никогда не соврёт. И на её вопрос тогда он ответил, Лерийский облажался. Вопрос только насколько. Ну, кроме потери большей части войска.
Элайна тихонько отошла, чтобы не мешать мужчинам разговаривать на свои мужские темы. Но дуэль она в любом случае не разрешит, хотя есть соблазн посмотреть, как капитан изваляет в пыли шевалье. Но нельзя. Распоряжения отца она изучала внимательно и там ясно было написано, чем грозит дуэль во время боевых действий.
А потом к ней весь день подходили разные дворяне с намёками, что, мол, не нужно ей оставаться в городе, что даже люди просят её уехать, ради герцогства. Однажды Элайна не выдержала.
— И что во мне такого ценного? — сердито уставилась она на одного такого заботливого. — Я даже не наследница! Даже дочь не старшая! Объясните мне, глупой, мою страшную ценность для герцогства?
Похоже, мужчина понял состояние девочки, раз даже этикет нарушила, потому пробормотал что-то о заботе и свалил. Элайна проводила его взглядом. Потом, в порыве чувств, накатала приказ о запрете говорить с ней на тему эвакуации из города. Даже печать успела поставить. Потом одумалась, в сердцах швырнула бумагу в ящик стола и хлопнула им.
День тянулся медленно… И все эти просители никак не добавляли ей настроения. Она бы сейчас даже на совещание комитета отправилась бы, но совещания проходили ранним утром, а сейчас все занимались исполнением намеченных планов. Армон Торген пропадал в своих госпиталях, проверяя запасенные лекарства и готовя места для раненных, Марус Коштен в основном таскался либо с капитаном Дайрсом, выслушивая его пожелания по дополнительным укреплениям, либо исполнял это, ругаясь со строителями. В цитадели оставался один граф Ряжский, который словно паук раскинул по всему городу сеть из своих чиновников, приносящих ему отчеты, которые граф запрашивал. Сам он занят был тем, что вносил все собранные сведения в большущую амбарную книгу в каком-то одному ведомому порядке. Собственно, он и работал, не выходя из кабинета. Сидел на удалёнке, однажды пошутила о графе Элайна непонятно для окружающих, но сделавших вид, что шутка смешная. Элайна мысленно похихикала над такими людьми и, естественно, ничего объяснять не стала. Раз все всё поняли, то зачем?
Вечером подводили итоги сделанному. Первым отчитывался граф Ряжский, который своим унылым голосом перечислял насколько сегодня пополнились склады зерном, сеном, дровами, углём и тому подобным. Остальные что-то черкали у себя в записях, учитывали новые данные по материалам, которые можно употребить в дело. Тут же постарались распределить между собой кому дрова, кому топоры, кому уголь.