— Вы так смотрите на людей?
— Нет, конечно. Люди не инструменты, так считать ошибочно, это я понимаю. Просто упрощаю, для понимания. В общем, нет бесполезных людей, есть бесполезные правители, которые не умеют людей пристроить на то место, где они смогут приносить пользу.
— То есть, все-таки инструмент?
— Инструмент не получает удовольствие от хорошо проделанной работы. Знаете, что я поняла, наблюдая за людьми? На самом деле им не так уж много надо, чтобы быть счастливыми. Даже не деньги, деньги тут, как раз, далеко не самое главное.
— Да?
— А что, вы не видели богатых несчастных людей? Не задумывались почему? На самом деле людям важно быть кому-то нужными. Приносить пользу. Деньги тут всего лишь мерило ценности. Кто-то себя и так оценивает. Мол, у меня много денег, значит я важный человек. То есть важно не наличие денег, а то ощущение значимости, что они дают. Потому если человек делает то, что ему нравится, что приносит ему удовольствие… Он ведь и не работает. Он живет. Ну я так считаю. Точнее отец Лены так ей объяснял. Он еще привел чью-то цитату. Кстати, я из неё эту вот сентенцию и вывела. И стала к людям присматриваться. Как же там было… Не вспомню, кто там так сказал, да и не скажет это имя тут ничего и никому… Ах да, «если человек найдет»… Нет, не то… Вот, вспомнила! «Найди себе дело по душе, тогда тебе не придется работать ни одного дня в жизни».
— Это… Неожиданно глубоко.
— Вот-вот! Тоже понимаете? Я когда увидела в воспоминаниях Лены тот разговор с отцом и его слова… Я тогда и подумала, какого дьявола я должна подстраиваться под всех и вечно оправдывать чьи-то ожидания? Я хочу жить! Просто жить. Так, чтобы и мне и всем окружающим было интересно. Потому и говорю, каждый человек в чем-то талантлив. Надо просто найти его таланты и пристроить к делу. И тебе, как правителю, польза и человек доволен. Но! Но тут вступает в дело его величество гордыня. И человек не станет заниматься тем, что у него получается лучше всего и что ему нравится, он будет делать то, что у него совсем не получается. К чему вообще нет таланта. Потому что его гордость требует следовать по стопам предков! Теперь понимаете, что именно меня бесит в этой ситуации?
— Кажется, да. И ты предлагаешь мне дружбу, если я правильно понимаю, в обмен на согласие с твоей идеей?
— Если человек, делает правильный выбор, то он достоин моей дружбы, — кивнула Элайна.
Капитан усмехнулся.
— Гордыня, ваша светлость. Беретесь судить, какой выбор правильный, а какой нет?
Элайна зависла. Задумалась. Наблюдая за мелькавшими на лице эмоциями, капитан с трудом сдерживал смех. Наблюдать было забавно. Всё-таки она еще совсем ребёнок, берущийся рассуждать о вещах, которые намного сложнее, чем она думает.
— Успокойся, Элайна, — вмешался капитан, заметив, что девочка совсем растерялась. — На самом деле я тоже считаю, что этот выбор правильный. Лучше всего поставить против врага того, кто его лучше знает. И я готов взять Картена в ученики.
— Правда? — Элайна явно обрадовалась. — Спасибо, капитан! Я так боялась, что вы обидитесь…
— Ох, Элайна, какой же ты ребенок ещё. Я уже вырос из того возраста, когда руководствуются в поступках обидами. А ты как? Пришла в себя?
Элайна прислушалась к себе. Удивленно моргнула.
— Да. Больше нет этого противного чувства… Наверное, я обрадовалась, что вы поняли меня и поддержали. Тогда ладно, спасибо вам.
— Тогда до вечера, ваша светлость… Да-да, уже снова этикет. Мне пора отправляться по делам…
По дороге Дайрс размышлял, какого черта он согласился с этим? Пытался понять, задевает его вся эта ситуация или нет. И не понимал. Судя по всему, совершенно не задевала.
— Вот как это у неё получается? — удивился он, сообразив, что действительно принимает объяснение девочки и согласен с ним. По логике-то она права, он сам это давно понял, но логика и чувства… Кто другой предложи такое, даже сам герцог, капитан в тот же день подал бы в отставку. А тут он не только понял, но принял. Гордыня, да?
— Что, прости? — из двери выглянул граф Ряжский, который с кипой бумаг куда-то направлялся.
— А? — Капитан удивленно глянул на него. — Да нет. Просто сейчас с нашей госпожой поговорил… Удивительно. Вроде я её успокаивал, а сейчас и сам чувствую себя спокойным… словно сделал правильный выбор, чем доволен.
— Ну, если выбор правильный, то всегда доволен.
— Ну да, расскажи это Лерийскому. У него был выбор между тем, что правильно, и гордостью. Ты бы вот какой выбор сделал?
— А я его уже сделал, капитан. Жаль, что ты не понял. Вот госпожа даже вопроса такого задавать не стала бы.