Капитан молча вернулся на своё место и вопросительно посмотрел на девочку. Та помолчала немного.
— Капитан, я мало что поняла из слов шевалье, но вы человек военный и наверняка поняли намного больше, чем даже он сказал. Если вам есть что сказать, лучше скажите сейчас.
— Зачем это?
Элайна отвернулась. Снова помолчала.
— Картен, — наконец заговорила она. — У меня были на него планы. Может это неправильно, но о потере Картена я жалею даже больше, чем о двух тысячах солдатах…
— Две с половиной, — буркнул капитан.
— Две с половиной, — согласилась Элайна. — И я успела узнать Картена. Никогда не поверю, что он нарушил приказ и ввязался в какой-то там бой, не обдумав всё десять раз.
— Действительно ли это нужно знать перед угрозой гарлов?
— Мне нужно. Капитан, с вашей помощью или нет, но я все равно докопаюсь до правды, клянусь. Когда меня пытаются водить за нос, я чувствую это. Сама такая, потому, может, вижу, когда подобное пытаются проделать со мной. Я не понимаю ваши военные дела, но, когда вместо информации начинают лить воду, это наводит на некоторые мысли.
— Лерийский облажался, — наконец решился капитан. — Если я правильно понял ситуацию, то они слишком близко подошли к гарлам. А потом, видно, шевалье решил перед отходом побить один из их отрядов, который показался ему слабым, видимо, авторитет пытался поправить перед вашим отцом. А отряд, похоже, был приманкой. Их зажали. Удивительно, что шевалье с этим отрядом удалось уйти. Наверное, гарлам либо сил не хватило, либо опыта. И что вы, ваша светлость, собираетесь делать теперь с этой информацией? Привлечете Дорстена к ответственности?
Элайна промолчала. И правда, что? Казнить за поражение? Да если каждого военачальника казнить за одно поражение, даже серьезное, военачальников не наберешься. Даже её отец терпел поражения в битвах. Девочка даже сгорбилась в кресле.
— Я не знаю…
Капитан поднялся, подошел к ней и похлопал по плечу.
— Вот это и есть настоящая ответственность руководителя. Когда нужно принимать не только победные реляции, но и решать такие вот вопросы. Порой приходится закрывать глаза на поступки людей, которых, по справедливости, нужно привлекать к ответственности. Хотя бы за то, что нарушил приказ об избегании боя. Но мы не знаем, что там было на самом деле, я ведь только предположение высказал, своё впечатление по рассказу шевалье. Возможно, у него и не было возможности боя избежать. А реально… подорвем дисциплину в пограничной армии. К тому же Лерийский, может, и плохой командир, но хороший организатор, что не раз доказывал. Надо просто учитывать это. Так что?
Элайна молчала минуты три.
— Вы решаете военные дела, капитан, — наконец буркнула она. — Я доверяю вам в этом вопросе.
— Тогда, может, отменить эти вот записки…
— А это пусть будет моим ему наказанием за нарушение приказа! — В этом вопросе Элайна решила остаться твердой. — Тем более нам действительно не помешает понять, что там случилось и как, чтобы не попасться на такой же трюк еще раз.
Капитан только вздохнул.
— Ладно. Действительно не стоит принимать решение и тут же отменять его. Да и такой подход может быть полезен. Пусть пишут. У вас, ваша светлость, порой бывают интересные идеи в плане управления.
Элайна последнюю фразу решила пропустить мимо ушей. Но уже перед уходом капитана, все же спросила:
— Граф, ведь никто из вернувшихся не видел смерти Картена?
Капитан обернулся.
— Насколько помню, нет. Не до того было. Они вырвались из окружения и отступали, а остальные солдаты еще сражались.
— Спасибо…
Капитан чуть поклонился и вышел. Элайна осталась сидеть в кресле, пытаясь что-то рассмотреть в неведомых далях. На душе было тоскливо. Казалось, из неё вынули одну опору, которая поддерживала в ней веру, что у них получится отбиться и отстоять Тарлос.
— Надо было все-таки самой возглавлять армию… — обреченно прошептала она, понимая, что провернуть такое никто бы ей не позволил. Будь она мальчишкой, еще может быть, но так… Впервые в жизни Элайна пожалела, что родилась девочкой.
Подготовка записок о походе растянулась, неожиданно для Элайны, на два дня. Капитан мог бы ей намекнуть, что если взрослым мужчинам предложить на халяву закуски с вином, то удивительно, что вольное сочинение не растянулось на неделю. Хотя, конечно, не удивительно, капитан тонко так всем намекнул, что меру всё-таки надо знать. В течение этих дней сама Элайна практически не вылезала из города, наштамповав для капитана несколько пустых подписанных бланков и перестав появляться на заседаниях. Наконец ей начали приносить записи, с которыми девочка и заперлась в комнате.