— Отец? — изумился Ларс. — Почему о твоем приезде ничего не сказали?
— Не успели, — отмахнулся Айрин Райгонский. — Я даже свое сопровождение опередил, а здесь сразу сюда направился, узнал, что вы тут. Ролан Брук, — кивнул он молодому человеку. — Слышал, ты помогаешь.
— Конечно, ваша светлость.
— Что-то срочное?
— Сейчас выбираем места для лагерей, куда будет собираться армия, господин, — поклонился Рамс. — Мы уже договорились о поставках продовольствия и стали забивать склады. Уже прибыли первые отряды вассалов. Сейчас мы мобилизовали крестьян для строительства лагерей.
Герцог бросил взгляд на карту, заметил отметки на ней.
— Хорошо. Молодцы. Рамс, твой доклад выслушаю чуть позже, все приказы, которые тебе передали из Тарлоса, тоже приготовь. Что там сделано, что собираетесь сделать.
— Слушаюсь, господин.
— Иди. Там обсудим и расположение лагерей.
Хайрид Рамс поклонился и удалился. Герцог проводил его взглядом, помолчал… Глянул на Ролана.
— Господин Брук, вы позволите поговорить с моими детьми наедине?
— Да, конечно, ваша светлость. — Ролан Брук так же с поклоном покинул кабинет.
Теперь герцог обратил внимания на теперь уже стоявших перед ним детей.
— Ваши сообщения я все читал, в большинстве случаев всё одобряю, ваши действия тоже были правильными… Те приказы, которые отдавал капитан Марстен Дайрс, тоже одобряю, хотя, признаться, не всегда понимаю, но будем считать, ему виднее на месте. Хотя, признаться, не ожидал настолько продуманного подхода от него. Ладно, это еще обсудим. А сейчас давайте поговорим о другом: почему Элайна всё еще торчит в Тарлосе? Вы ей не писали?
Ларс переглянулся с Ларией, чуть шагнул вперед.
— Это мы первое, что написали. Но, отец, мы не можем ей приказывать. Это скорее уже она нас строила.
— По твоему распоряжению, между прочим, — буркнула Лария.
Герцог устало прикрыл глаза и опустил голову.
— То есть она отказалась уезжать… Она объяснила почему?
Ребята снова переглянулись.
— Да… — Ларс замолчал.
— Прислала письмо, — дополнила Лария.
— Ага, — согласился Ларс.
Айрин открыл глаза и пристально посмотрел на переминающихся детей, которые никак не определяться, кто скажет главное.
— Что ещё? Что вы тут сейчас устроили?
Дети снова переглянулись.
— Полагаю, тебе лучше прочитать, — отозвалась Лария. — Я схожу, принесу.
Девушка торопливо покинула кабинет, а герцог обернулся к сыну.
— Ну?
— Тебе лучше самому почитать, — упрямо отозвался он. Потом заметил: — И я не знаю, как сказать маме… Может, ей не стоит письмо показывать…
— Так, ваши тайны уже надоели… Ладно, посмотрим, что за письмо такое…
Лария вернулась быстро, видно было, что она бежала. В руке крепко зажала письмо, которое она торопливо вручила отцу и, попятившись, спряталась за спиной брата. Этот маневр не укрылся от герцога. Он глянул на хмурых детей, на письмо в руке. Развернул и начал читать. Хмыкнул, когда прочел первые строки, потом нахмурился. Дальше читал молча. Застыл, с письмом в руке. Никто тревожить его не решился. Вот герцог тряхнул головой и перечитал письмо повторно. Рука с бумагой бессильно упала, сам герцог отвернулся к окну и уставился вдаль.
Со своих мест ребятам не было видно лицо отца, но почему-то все были уверены, что сейчас он с трудом сдерживается от крика бессилия и ярости. Не выдержал и хлопнул кулаком по столу.
— Какой к чертям долг!!! — Опомнился и торопливо поднял письмо с пола, прошел к столу и убрал его в ящик. Глянул на детей. — Матери о нём ни слова!
Оба яростно закивали.
Герцог помолчал.
— Я сам напишу. Теперь я тут и имею право ей приказать!
Дети снова переглянулись.
— Приказать можешь, — согласился Ларс. — Но ты же понимаешь, что она не послушает? Она же уже всё решила, ты разве не понял?
— Да мало ли что она там решила!
— К тому же, — невозмутимо продолжил Ларс, — уже всё равно поздно. — В последнем сообщении из Тарлоса сообщалось, что патрули заметили разведчиков гарлов в окрестностях Тарлоса. И с каждым днём их становится всё больше и больше. Чтобы Элайне прорваться, ей придётся оставить Тарлос без гарнизона.
Герцог застыл на некоторое время. Потом медленно заговорил: