Ситт-хатун пошла коридором для служанок, начинавшимся от прихожей, и обогнула гостиную, усеянную подушками и наполненную дымом кальяна. Вышла во внутренний дворик, залитый золотистым солнечным светом. В дальнем его конце, за пальмой в кадке, была потайная дверь. Ситт-хатун нажала на прохладную плитку в стене, открывая вход еще в один коридор для служанок, уходивший мимо спальни Гульбехар в особую кухню для кадин наследника престола. В коридоре было темно, лишь тонкие лучики света вырывались из глазков в стене. Их устроили, чтобы служанки могли наблюдать за госпожой и немедленно отзываться на малейший ее каприз. Сейчас у глазков никого не было — Гульбехар не хотела лишних свидетелей ее развлечений с Мурадом. Ситт-хатун приложилась к глазку и увидела освещенную свечами спальню. Гульбехар сильно ее изменила. Ситт-хатун любила огромные, от пола до потолка окна, открывавшие чудесный вид на султанский дворец, чьи постройки занимали весь склон холма до самой реки. А теперь окна закрыли тканные золотом портьеры. Стены украшали шелковые гобелены, поблескивавшие золотой и серебряной вышивкой, кафельный пол устилали ворсистые ковры. В целом комната напоминала шатер богатого кочевника. Впечатление портила лишь чудовищных размеров кровать — футов десяти шириною, тяжеловесная, под желтым шелковым балдахином. На ней возлежали нагие Мурад и Гульбехар.
Змея — на спине, свесив голову с кровати, так что хорошо виделось лицо, искаженное похотью. Она обхватила Мурада длинными ногами; султан налегал, ритмично двигался и пыхтел в такт. Он зашевелился быстрее, и Гульбехар застонала, закричала по-албански. Наконец султан подхватил ее стон в страстной истоме, обмяк. Затем он слез, тяжело дыша, и встал — пузатый, тонкогрудый, с поседелой порослью по всему телу. На плече — длинный рубец, и тонкие ноги тоже испещрены шрамами. Начал одеваться — Гульбехар же, нагая и потная, раскинулась на постели.
— Неужели вы так спешите? — Она обиженно надула губы.
— Ибрагим-бей снова бунтует Караманию, — ответил Мурад. — Мне нужно срочно разослать письма лояльным беям. Я и так слишком много времени провел у тебя. Даже самые верные языки заговорят, если посулить достаточную цену, а твой Мехмед — вспыльчивый человек. Он не должен узнать о нас.
Гульбехар встала, помогла Мураду повязать кушак.
— Мехмед — пустое место, — промурлыкала она нежно. — Вы — мой султан, и у вас будет новый наследник — мой сын.
Звук приближающихся шагов отвлек Ситт-хатун. Она отпрянула от глазка и увидела свет, надвигавшийся от кухни. Ситт-хатун быстро отступила в противоположную сторону, к дворику. Скрыться там было негде, и потому она побежала, шмыгнула по коридору, попала в прихожую — и столкнулась лицом к лицу с Мурадом. Ситт-хатун тут же низко поклонилась, попятилась, не поднимая взора, но султан жестом приказал ей остановиться.
— Стой прямо! — велел он сурово, и она подчинилась.
В глазах султана заиграла похоть. Узнал он Ситт-хатун или просто возжелал незнакомку? Мурад оглядел ее с головы до пят.
— Я тебя раньше не видел. Новенькая в свите Гульбехар?
Ситт-хатун кивнула, пробормотала, стараясь сделать голос низким и неузнаваемым:
— Господин, я должна исполнять приказ.
Она тронулась с места, но Мурад ухватил ее за руку.
— О-о, так ты торопишься! Не стоит спешить и убегать от султанского взора.
Мурад притянул ее к себе, погладил по руке.
— А ну-ка, сними маску. Я хочу видеть твое лицо.
Ситт-хатун оцепенела, лихорадочно пытаясь выдумать хоть что-нибудь. Можно закричать, позвать на помощь — но какой прок? И не убежишь — Мурад держит за руку. И волосы гладит, пальцы подобрались к узлу, закреплявшему маску. Еще мгновение, и сорвет! Ситт-хатун в ужасе закрыла глаза, боясь дохнуть.
— Мура-ад!
В дверях появилась по-прежнему нагая Гульбехар. Встала, подбоченившись, хмыкнула. Затем скользнула к султану и прошептала на ухо:
— Прошу, оставьте мою служанку!
Мурад выпустил Ситт-хатун, и Гульбехар в жадном порыве поцеловала его в губы. Ситт-хатун бросилась к выходу.
— Стой! — фыркнула та, и Ситт-хатун замерла. — Как твое имя?
Что же сказать? Анной нельзя назваться — обман слишком очевиден. Наконец схватилась за первое попавшееся имя: