- Летучка?.. - пробормотал шаман. - А она сложила крылья и как-то очень быстро опустилась. Теперь я ее не вижу. Нет, не может быть, чтобы он... Она имела отношение к Гусеницам. Ничего общего, ни шипов, ни цвета. Нет, это что-то совершенно отдельное. Когда-нибудь брошу вас и уйду бродить на восток. Может быть, там тоже живут люди. Которые строят города на этих крыльях.
Некоторые вещи Дорни умел делать быстро, а готовил, мало того, еще и вкусно. Они поели, по очереди напились из отрытой ямы. Клас и Элоиз, каждый со своей стороны, отгоняли хищников, да и прочую неизвестную мелочь. Скорпионы, ничем не отличаясь внешне от степных, в то же время совершенно спокойно собирались напасть на группу людей. В Степи их сородичи побаивались так поступать.
Еще немного отдохнув, они продолжили путь. Дорога оказалсь на редкость утомительной: идущему первым приходилось постоянно рвать лианы, так и норовившие замотаться вокруг путника. Корни хватали за ноги, упрямые деревья царапались ветвями. Летучек больше не появлялось, как Питти ни вытягивал шею.
Они шли до самого заката, ничего интересного больше не встретив. Преодоленное расстояние по расчетам Питти равнялось не более чем десятку бросков копья, в Степи за это время они прошли бы втрое-вчетверо больше. Зато устали все так, будто без отдыха шагали несколько суток.
Наконец шаман остановился и приказал готовить новую поляну для стоянки. В эту ночь ему требовалось спать, а не ерзать между тесно растущих стволов. Эль все-таки пристал с расспросами о духах, но Питти ничего определенного ему отвечать не стал. Мало ли что там духи обещали... А вдруг не исполнят? Питти никогда им всерьез не доверял, а иначе никогда не стал бы настоящим шаманом. Расскажешь все откровенно, а потом с утра Элоиз потребует результата. Если его не будет, то придется опять выслушивать от рыжей девицы ее мнение по поводу дикарских лесных суеверий.
3
Уауа тоскливо, но очень тихо выл, выдавая ноты удивительной длинны. Стэфи слушал его и ему казалось, что это воет он сам. Оба они ждали Лолу, а Лола сидела под деревом и безотрывно смотрела в сторону Пчелиного Ущелья.
- Лола... - безнадежно тронул мальчик ее за руку.
Она не пошевелилась. Лола забралась в голову к Рою. Трудно быть Пси, трудно, но интересно. Все время нахождения в долине Лола путешествовала по чужим воспоминаниям. Не было рядом строгого шамана, который взял с нее слово не заниматься такими вещами, а вместе с ним куда-то делось и само слово.
Девочка увидела много. Достаточно, чтобы проникнуться симпатией к этим жестоким, жадным и трусливым людям, каждый из которых хотел как лучше. И каждого ей было очень жалко. Особенно Тэга, с его тоской по другу, который спас ему жизнь, а Тэг не сумел отплатить. Глупый почему-то считал, что отплатить надо было обязательно, а теперь не находил себе места. Каса мечтала, чтобы он поскорее забыл Килка и злилась, это называлось "ревность". Пожирательницы Гусениц на словах убивались по поводжу своих пропавших мужчин, а на самом деле больше всего боялись за себя, даже больше, чем за детей. Стэфи считал себя никому не нужным. Тина ругала себя за то, что она плохая мать и приставала к сыну по любому поводу, старалась все время кормить, чем доводила его до слез. Пленный полковник Томас боялся, как бы окружающие не поняли, какой он трус, и мечтал однажды развязаться и всех перебить. Даже Кеджлиса. Но мечтал как-то не всерьез... Лоле стало скучно жалеть людей.
Великаны были совсем другими. Они любили друг друга, жалели. Вся их жизнь состояла в том, чтобы помогать друг другу: в уходе за потомством, в добывании пищи, в лечении ссадин, вычесывании блох... Сначала это показалось интересным, но потом Лола поняла, что ничего больше в их головах не найдет. Они удивительно маленькие, эти огромные нечесаные головы, там ни для чего больше нет места. Воспоминания у них были какие-то бесцветные, если не считать встреч с Бияшем и людьми, да еще детеныши очень вкусно помнили ягоды.
В паучьи головы Лола проникать не умела. Там все было затянуто какой-то паутиной, а еще темнотой, мысли были гораздо короче человеческих и какие-то непонятные, неслышные, как шорох падающих листьев на том берегу озера. А еще они чуяли. Однажды Кеджлис здорово тряхнул девочку Небесным Громом, застав у себя в голове. Обычно Лола не боялась таких ударов, ее сознание умело защищаться с самого рождения, но в тот раз она открылась и было больно. Испуганная Каса отнесла ее к ручью и долго кунала в воду.
Там Лола и вспомнила про Хозяина Озера. К нему она пробовала попасть по всякому: и бродила вокруг, и опускала голову под воду (в ручье), и даже залезла на ветку, нависающую над озером. Это было страшнее всего, ей даже показалось, что снизу на нее смотят огромные глаза, но услышать мысли не удалось. Может быть, там просто не было никаких мыслей?.. Стэфи, придерживающий Лолу за волосы, сказал, что чувствовал мысли, что кто-то думал: сейчас я ее съем! Съем! Но, конечно, врал, понять это девочке ничего не стоило.