Розанов энергично закрутил головой.
— Сам я того мадьяра не видел…
— Не видел?.. — Маршал положил обе руки на стол. — Полк у Дуная ты тоже не видел, а тебе на стол для подписи вон какие победные реляции клали! Зато ты внимательно следишь за тем, чтобы снайпер сначала поставил мне рюмку, а уж потом тебе… Хотел бы иметь тысячи глаз, а зачем, спрашивается, когда ты и двумя глазами многого не желаешь замечать?..
— Что мне ответить тебе на это, товарищ маршал? Что я могу сказать?
Маршал пожал плечами.
— Ничего, Петр Иванович. Я уже говорил, что атмосфера вокруг тебя явно нездоровая. Вот, собственно, почему я к тебе и заехал, так сказать, неофициально… Убери-ка ты весь мусор у себя перед носом. Знаю, что сделать это не так легко, так как мусора вокруг тебя накопилось много. — Маршал подвинул к себе чайную чашку и отпил из нее несколько глотков.
Розанов положил трубку на стол.
— В ноябре прошлого года меня наградили орденом Боевого Красного Знамени. — Генерал горько усмехнулся. — А теперь ты разносишь…
— Наградили тебя за умелое маневрирование войсками на поле боя, — перебил его маршал, — но отнюдь не за высокое морально-политическое состояние подчиненных тебе частей. Никто не сомневается в том, что ты хороший тактик.
— Не знаю, чему теперь и верить: награждению или же… — Не закончив фразы, генерал вопросительно посмотрел на маршала.
— Верить нужно и тому и другому.
— Послушав тебя, я начинаю думать, что меня не награждать надо было, а следовало бы отдать под военный трибунал…
— Видишь ли, Петр Иванович, — маршал поставил чашку и улыбнулся, — люди пока еще не придумали суда, в котором судили бы глупость или же политическую близорукость. Не судят тебя и за то, что ты частенько говоришь «я», вместо того чтобы сказать «мы». В этом твоя главная вина. В этом же проявляется и твоя политическая близорукость. Правда, чай вот у тебя действительно великолепный. — Последние слова маршал произнес с легкой иронией.
«Спасибо и на этом». Розанов шмыгнул носом.
— Еще несколько подобных замечаний, и мне можно класть партбилет на стол…
Маршал положил в рот кусочек сахара и, отпив несколько глотков чая, как бы между прочим заметил:
— Не нравится мне твое миндальничание, Петр Иванович, даже тогда, когда ты его приправляешь долей горечи и сожаления. Если ты ждешь, чтобы я тебя успокоил, то напрасно ждешь, так как если я это сделаю, то ты в конце концов до такого положения докатишься, что и партбилетом можно поплатиться.
— Представь себя в моем положении… — Розанов тяжело вздохнул.
Маршал на миг задумался, а затем потряс головой.
— Никак не могу представить. Мои донесения не были бы такими, в них было бы отражено действительное положение.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвался адъютант, но, переступив порог, сразу же замер на месте. Лицо у него было белым-белым, пряди волос спадали на лоб.
— Товарищ генерал… — залепетал он.
Розанов метнул на адъютанта гневный взгляд и кивком головы в сторону маршала дал ему понять, что сначала нужно обратиться к маршалу за разрешением. Однако адъютант не обратил на это никакого внимания.
— Василий Васильевич… Товарищ полковник…
Генерал, чувствуя недоброе, нахмурился и прикрикнул:
— Ну, родите же вы наконец, что там еще случилось?!
Адъютант с трудом произнес дрожащими губами:
— Начальника штаба убило на передовой!.. Он поехал уточнить положение на правом фланге…
Генерал заскрипел зубами. «Мне только этого и не хватало…» Сжав руку в кулак, сказал:
— Выйдите, я сейчас приду.
Однако офицер не двигался с места.
— Прямо всю голову разворотило осколком… — проронил он.
Маршал встал и направился к вешалке.
— Пора, видно, кончать гостевать, — мрачно произнес он, надевая папаху. — Иди, распорядись там! — бросил он Розанову.
— Выйдите! — выкрикнул генерал, обращаясь к адъютанту. — Вам что, не понятно, лейтенант?
Офицер вздрогнул и попятился к двери, затем вышел, не закрыв ее за собой.
Генерал с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Подойдя к двери, он закрыл ее и, повернувшись к гостю, начал говорить:
— Товарищ маршал…
Но маршал уже снял с вешалки шинель и, отстранив Розанова, который хотел помочь ему, коротко бросил:
— Я сам привык одеваться… Представь донесение, что погиб на поле боя смертью храбрых, но только с веским обоснованием.
— А нельзя ли проще?.. — рискнул спросить генерал.
— Нет, — резко перебил его маршал. — Хватит валять дурака, пора посмотреть фактам прямо в глаза… Своего начальника политотдела пришлешь ко мне. — Подняв указательный палец, маршал коснулся им груди генерала и добавил: — А тебе, Петр Иванович, даю ровно месяц срока! Если за это время не создашь вокруг себя здоровой атмосферы, отстраню от командования корпусом и назначу куда-нибудь военным комендантом или что-нибудь в этом роде… — Обойдя Розанова и не попрощавшись, маршал подошел к двустворчатой двери, растворил ее и что-то тихо спросил у дожидавшегося за дверью солдата, а затем повернулся к генералу и сказал: — А твой мадьяр, никак, оставил тебя с носом, Петр Иванович… — И закрыл за собой дверь.