В квартире такового не нашлось, Борис вспомнил, что Оперман давно избавился от своего трехпрограммника, когда сообщил об этом Микешину, тот хмыкнул:
– Ничего удивительного, я сделал тоже, едва въехал в свою квартиру…. Да я смотрю, стационарного телефона у него тоже нет.
– Леонид говорил мне, что и телевизор у него подключен тем же поставщиком, что и Интернет, – Микешин кивнул, уголки губ означили полуулыбку.
– Современный человек. Ничего из прошлого.
– Вообще-то он весьма старомоден в привычках, – возразил Борис.
– Но только не в техническом плане.
Лисицын не стал спорить. На ночь он снова остался с Настей. Перед тем, как устроиться, наконец, позволил себе рассказать все, что накипело на душе. Рассказал без утайки, что почувствовал к ней и вначале и в тот момент, когда она пригласила его в постель, отбросив одеяло небрежным движением, и когда проснулся, сжимая по-прежнему ее в объятьях, и о том, что это значит для него, будто заново родиться, будто воскреснуть из мертвых.
– Прости. Я не хотела, – нежданно произнесла она. Борис не понял, – Я не хотела тебя пробуждать. Ты не должен был. Видишь же, что творится.
– Все равно, – как-то слишком легко ответил он. – Я надеюсь на лучшее. Прорыв ликвидировали. Не думаю, что мертвяки…
– Ты всегда такой? – почему-то посерьезнев спросила она. Он кивнул. – Скажи…нет, не знаю, как лучше спросить. Лучше потом, – но Борис начал настаивать, и Настя волей-неволей задала свой вопрос: – Я вправду так важна для тебя? – он кивнул. – Нет, ответь я хочу услышать.
– Да, очень важна.
– Спасибо, – она прижалась к нему и спросила совсем тихо: – А ты будешь меня отпускать?
– Как сегодня? – на лицо набежала тень.
– Сегодня меня ни один мужик не трахал. Ни один живой человек. Я получила деньги за… скорее за демонстрацию и за то, что поговорила с девушками… Кондрат их видел, – повисла пауза, столь нелюбимая Настей, она потеребила Бориса: – Так ты отпустишь меня? – Он кивнул, но спохватившись, немедля ответил согласием. – И всегда будешь отпускать меня? Даже если я… ну ты понимаешь…
– Я бы не хотел, чтобы ты так работала. Я постараюсь, – он пытался и не мог найти нужных слов. – Ты мне очень нужна, милая, очень. Я не знаю, что без тебя делал бы.
– Нашел другую.
– Нет. Я пытался найти. Не смог. Сколько времени пытался и все равно бесполезно.
– Значит, плохо пытался.
– Нет, я… ты не понимаешь.
– Скажи честно, – неожиданно сильно обвив, скорее, захватив его шею, прошептала она, – я тебе только для этого нужна? – он попытался отстраниться, но Настя настаивала. – Ну скажи мне. Давай, я все приму, чтобы не было потом.
– Ты мне нужна вообще.
– Потому что у тебя долго секса не было, да?
– Потому что я тебя встретил. Я серьезно, я не знаю, как мне тебе это объяснить, когда ты все время противишься, и не слушаешь. Я не могу без тебя, я… понимаешь, ты мне нужна очень. Любая. Я все равно тебя приму.
– Только не надо унижаться, я терпеть этого не могу.
– Не буду. Но ты мне нужна, Я прошу тебя остаться со мной. Я тебя никуда не отпущу, я постараюсь, я попробую…
– Все вы, мужики, говорите одно и тоже… – она заплакала, и едва Борис снова начал возражать, накрепко закрыла ему рот поцелуем, он задохнулся от нежданного порыва. А затем столь же внезапно отпустив, оттолкнув его от себя, Настя поднялась на локтях, пристально вглядываясь в его глаза. – Ты действительно так и сделаешь?
– Да.
– Не оставишь. Даже несмотря на то, что узнал от Кондрата?
– Ты о ребенке? Все равно.
– И тебе неважно, что он…
– Милая, мне важна только ты.
– И ты хочешь его оставить? – Борис чуть замедлился с ответом, Настя продолжила незамедлительно свое наступление: – Понимаешь, я хочу его оставить. Я без него не полагаюсь, только в комплекте.
– Я беру этот комплект. Не глядя.
– Нет, ну ты все же посмотри на меня. Посмотри, – и она спешно скинула маечку, стянула трусики, оставшись пред ним как есть. Невольно он протянул руки, коснувшись ее грудей. – И как я тебе? Скажи, только честно. Я максималистка, я не могу по-другому. Ну же, я жду.