25.
Сразу после первого заседания Совбеза Пашков вылетел в Москву. В десять утра следующего дня те же собрались там же. Словно и не расходились никуда. Совещание началось с доклада Нефедова. Он сообщил последние данные по событиям в поселковой церкви, подвергшейся нападению живых мертвецов. Семьдесят два убитых и двое раненых. Живых мертвецов уничтожено одиннадцать. Церковь закрыта на неопределенное время, с тамошним священником ведется беседа.
– Теперь по стране в целом, – продолжил он. – Данные сейчас будут показаны. Артем, пожалуйста, сообщите о потерях и покажите карту.
Торопец, отвечавший за информационную подпитку, запустил программу. Члены Совбеза молча смотрели на экраны стоявших перед ними жидкокристаллических мониторов, как специально, черной пластмассы. Артем вывел список жертв на одиннадцать десять по Москве, затем, подождав минуту, показал карту России, на которой красными оспинами отмечались места нападений живых мертвецов, каждый миллиметр диаметра круга обозначал число жертв.
– Увеличьте карту Подмосковья, – потребовал Пашков.
Оспин вокруг Москвы было множество. И наиболее крупные из всех. Торопец перевел карту в режим реального времени – кружки задергались, обновляясь. Число жертв, отмечаемое на счетчике в верхнем правом углу, немедленно поползло вверх. В Балашихе вспыхнул новый огонек – сразу семнадцать погибших. Неподалеку зажегся еще один. Монино.
– Денис Андреевич, мы получаем данные с задержкой. В некоторых поселках еще продолжаются бои. В том числе в поселке, где вспыхнуло сражение в церкви, сейчас найду на карте…
– Бои? – переспросил Пашков, нервно кашлянув. – И что там?
– Милиция перегруппировывается, ожидая подхода свежих сил.
– Вы имеете в виду операцию «Смерч»? – тут же уточнил Нефедов.
– Совершенно верно. Зачистка кладбищ, о которой мы говорили еще вчера вечером, была бы только на пользу.
– Сама идея посылать отряды едва не на верную гибель, в стан врага, это просто преступление. Тем более, милиция у вас укомплектована все больше молодежью из стран ближнего зарубежья да уклонистами от армии. И стрелковые занятия проводятся раз в год и из рук вон плохо. Вчера вы слышали Корнеева – мотострелки, при всем их вооружении едва справились с мертвецами под Мели. Почему же вы хотите бросить пацанов в пекло?
– Потому что мне распоряжаться больше некем, кроме как этими пацанами. И если вы имеете в виду внутренние войска, то уверяю вас, там служат не только молодежь, но и опытные, проверенные….
– Где проверенные? В схватках с бабульками? – Нефедов начал закипать.
– С экстремистами, – холодно отрезал Пахомов.
– Это вы рассказывайте журналистам. И потом ЧОПы, составленные из ваших бойцов, вели себя нынешней ночью просто отвратительно, большей частью просто ретировались.
– Мне все ясно, – премьер не дал министру внутренних дел слова сказать. – Теперь предупреждать придется абсолютно всех. По телевидению, радио. По сети в том числе. Сегодняшняя ночь показала какой мы храним секрет полишинеля.
– Виктор Васильевич, если вы спросите моего мнения, я буду против возможной раздачи оружия населению.
– Валерий Григорьевич, до такой глупости еще надо додуматься, – и вернулся к Нефедову. С преувеличенной вежливостью попросил продолжить.
Нефедов кашлянул, вставая. Проще перечислить кладбища, на которых не случалось восстаний из мертвых. По стране их около тысячи, все давно заброшены. Кстати, одно из них Катынь, и, на наше счастье, оттуда не поднимется ни один поляк.
– А как Борис Николаевич? Найден? – снова встрял Пашков.
– К сожалению, нет. Вот Солженицын уничтожен еще вчера вечером, я докладывал. К сожалению, нам неизвестно, что происходит в самом монастыре, после рейда монахи заперлись в Донском намертво, не выдают тела, не сообщают о других жертвах или восставших. К слову сказать, есть несколько мест в Москве, куда нам так же отказано в доступе. Это в том числе и Елоховский собор, где, как вам известно, в восьмом похоронен Алексий Второй. Что произошло с ним, а так же с прочими недавними захоронениями, нам неизвестно. Возможно, оставшиеся в живых монахи попросту их прячут.
– Где еще проблемы?