— Что вы хотите? — проворковала она тем голосом, которым в аэропортах объявляют о вылетах и прибытии самолетов.
— Повидать мистера Джеффри Максвелла, — ответил Беркли. — Мне не назначено.
Прежде чем подняться, он позвонил и спросил Лайонела Джиффорда. Ему ответили, что его нет и неизвестно, когда он будет.
— Я боюсь, мистер Максвелл сейчас на совещании, — прощебетал небесный голос. — Я могу узнать у его секретаря. Напомните мне, пожалуйста, ваше имя.
Беркли назвал его. Взмахнув ресницами длиной с мухобойку, она нажала на кнопку телефона. Интимно-доверительным тоном она объяснила, что посетитель хочет поговорить с мистером Максвеллом, уточнила, что встреча ему не была назначена, что-то выслушала и улыбнулась с видом крайнего огорчения.
— Мистер Максвелл сейчас очень занят, и совершенно невозможно его беспокоить, — заявила она. — По какому вопросу вы хотели бы с ним встретиться? Может быть, его секретарша могла бы…
Беркли покачал головой.
— По личному. Это касается мистера Джиффорда, — ответил он. — Я уверен, что мистер Максвелл сможет уделить мне пару минут. Если у него действительно совещание, я могу подождать. Если нет, необходимо, чтобы он немедленно принял меня.
Сотрудница без изменения передала его слова и, подождав ответа, с чем-то согласилась и положила трубку.
— Прошу вас, садитесь, — сказала она. — Мистер Максвелл через минуту освободится.
Беркли поблагодарил и направился к креслам, но, к сожалению, ни одно из них не стояло напротив стола, за которым сидела молодая женщина, несомненно для того, чтобы посетителей не хватил удар. Беркли сел на ближайшее, с которого лучше всего были видны длинные ноги.
В то время как их владелица делала вид, что занята, перекладывая с места на место бумаги, он закурил сигарету и стал перелистывать брошюру, расхваливавшую достижения «Бальбоа Адветисин» в рекламном деле. Роскошные апартаменты и последние модели кухонных агрегатов чередовались с нижним бельем и полуголыми красотками.
Прошло десять минут, в течение которых мимо продефилировали с бумагами многие девушки, сложенные по образцу секретарши. Прошли еще несколько посетителей, двух из них просили подождать.
Наконец в холл вошла молодая женщина лет тридцати. На ней были строгая юбка и блузка, возможно, чтобы не отвлекать ее шефа от работы, дабы он не терял понапрасну своего драгоценного времени. По знаку секретарши она подошла к Беркли.
— Мистер Беркли? — спросила она с ослепительной улыбкой, являвшейся, наверное, непременным атрибутом фирмы. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Пройдя по нескольким коридорам, она подвела его к скромно обитой двери. Не постучав, открыла ее и отступила, чтобы пропустить Беркли.
— Мистер Беркли, — объявила она.
В кабинете сидел мужчина лет пятидесяти, среднего роста и полноты, с гладко выбритым лицом, начинающий лысеть. На нем были строгий костюм серого цвета, галстук и идеально свежая белая рубашка. Лишь дряблые черты лица портили его, будто сошедшего со страниц журнала мод.
— Джеки, будьте любезны проследить за тем, чтобы нас не беспокоили ни под каким предлогом, — серьезно сказал он.
Это была формула, которой встречают любого посетителя, подчеркивая важность его визита, чтобы не говорить ему, что он здесь нужен, как волос в супе. Беркли к ней давно привык.
Молодая женщина, кивнув, вышла, а Максвелл пошел навстречу пришедшему с радостной улыбкой, плохо сочетавшейся с холодным блеском его глаз.
— Рад с вами познакомиться, мистер Беркли, — уверил он, протягивая руку.
Рукопожатие было вялым.
— Садитесь, прошу вас, — произнес он, указывая на одно из двух огромных кресел, стоявших перед его письменным столом. — Итак, вы пришли поговорить со мной о Лайонеле Джиффорде.
Беркли подтвердил это и протянул ему свою визитку, где была указана его профессия: частный детектив.
Максвелл вздрогнул, читая ее, улыбка сошла с его лица, он нахмурил брови.
— Рано или поздно это должно было произойти! — сказал он сам себе, вздохнул и опустился в другое кресло. — Вас ведь направила Дороти? — заключил он.