Цель и расчет времени обязательно должны быть определены безукоризненно. Релятивистские пакеты данных не производили корректировку курса в полете, и имеющиеся данные о точном определении местоположения на каждом месте пуска являлись всегда потенциально несовершенным прогнозом, а не твердой, наподобие скалы, констатацией факта. Даже с помощью изумительных астрометрических и вычислительных ресурсов Амальгамы невозможно было гарантировать соответствие до миллиметра при расстояниях в тысячи световых лет.
Джазим же хотел заставить встретиться три буллита, которые исполнят выверенный электромагнитный танец, в финале которого создастся правильная скорость, необходимая для сохранения курса движущейся цели луча.
Вечером, вернувшись домой, они вместе занялись проработкой модели. Несложно отыскать схему, которая сработает при благополучном стечении обстоятельств, но супруги продолжали искать самое разумное решение проблемы, допускающее небольшие неточности. При стандартном торможении путем двухчастного столкновения обычное решение проблемы было следующее: первый модуль в форме цилиндра проходит прямо через отверстие во втором. Когда первый появлялся с другой стороны и оба вновь двигались раздельно, магнитные поля переключались с отталкивающего на притягивающее. Следовало несколько «скачков», и в процессе как можно большее количество кинетической энергии последовательно превращалось в сверхпроводниковый ток для хранения, а остальное рассеивалось электромагнитным излучением. Наличие встречающихся под углом трех объектов не только сделает выбор времени и определение координат критичным, но и разрушит простую осевую симметрию и внесет большой риск неустойчивости.
Только после рассвета супруги остановились на самом подходящем проекте, оптимальным образом делящем проблему на две. Первый модуль, сфера, встретит модуль два — полукруглый фриз, пройдет через отверстие посредине и спружинит вперед и назад семнадцать раз. Плоскость полукруглого фриза будет лежать под углом к направлению полета, позволяя сфере приблизиться к нему фронтально. Когда же два модуля придут в равновесие, то будут все еще обладать составляющей скоростью, которая принесет их прямо к модулю три: цилиндру с осевой горловиной.
Поскольку электромагнитные взаимодействия были такими же, как в двучастном случае — самоцентрирующиеся и, по сути, устойчивые, небольшие смещения в каждом из столкновений фатальными не окажутся. Тем не менее обычный двучастный случай не требовал комплексного модуля, чтобы после завершения всех спружиниваний и рассеивания энергии продолжать движение по точно установленной траектории для прохождения через другое узкое кольцо.
Не было никаких гарантий, и в конце концов результат зависел и от других существ. Супруги могли выслать запрос на три аванпоста с просьбой запустить эти объекты по заданной траектории в нужное время. Потребность в энергии колебалась на грани любезности, и могло статься, что как минимум один запрос не будет удовлетворен.
Джазим смахнул модели, и они рядышком расположились на ковре.
— Никогда не думал, что мы зайдем так далеко, — сказал он. — Даже если это лишь мираж, я все равно не надеялся, что мы найдем хоть что-то стоящее.
— Не знаю, чего ожидала я, — отозвалась Лейла. — Пожалуй, представляла некое невообразимое безрассудство: долгую, изнурительную, пьянящую борьбу, похожую на странствия по джунглям годами, длящуюся до смерти.
— И что потом?
— Сдаться.
Джазим некоторое время молчал. Лейла видела, что муж погружен в раздумья, и не мешала ему. Наконец он спросил:
— Мы отправимся в эту обсерваторию сами или здесь подождем результатов?
— Мы поедем! Определенно! Я не хочу мучиться здесь в ожидании целых пятнадцать тысяч лет. Мы оставим обсерватории Наздика охотиться за другими светящимися лучами и передавать сведения, таким образом, мы всюду будем в курсе событий.
— Ну да, не лишено смысла, — согласился Джазим. Поколебавшись, добавил: — Когда мы отправимся вдогонку за лучом, я не стану оставлять на Наздике резервную копию себя.
— Да?
Улетая с Наджиба, супруги не оставили там двойников: если бы не удалась передача на Наздик, то ничто не вернуло бы их к жизни. Конечно, степень риска путешествий в пределах устоявшейся сети Амальгамы была крайне мала, но все же. Если же они пошлют себя к гипотетическому местоположению еще только предназначенной для сборки станции среди неизвестности и пустоты, то перед ними замаячит весьма вероятная возможность остаться в пустоте навсегда.
— Ты устал от всего этого? — спросила Лейла. — И даже от наших достижений?
— Дело не в этом.
— Представившийся нам шанс — вовсе не все и не конец всему. Теперь, когда мы знаем, как искать лучи, мы найдем еще один, когда сместится этот. Если мы будем настойчивы, то найдем даже тысячу.
— Знаю, — ответил Джазим. — Я не хочу останавливаться и не хочу отказаться от нашего дела. Но испытываю необходимость рискнуть. Всего один раз. Пока это еще хоть что-то значит.
Лейла выпрямилась и тут же понурилась. Она могла понять чувства мужа, и они тревожили ее.
— Мы уже добились небывалых успехов. За миллион лет никому не удалось отыскать ничего подобного. Если мы оставим наше открытие потомкам, они доведут дело до конца, мы можем быть в этом уверены. Но я отчаянно хочу сам продолжить его. С тобой.
— Именно потому, что ты хочешь этого столь сильно, тебе нужно рисковать всем?
— Да.
Этого им еще не доводилось испытать. В молодости они никогда сознательно не рисковали жизнью. Они очень любили друг друга и страстно стремились к жизни, которая только начиналась, поэтому ставки были чрезвычайно высоки. В осень жизни на Наджибе сделать это не составляло труда, но развлечение было бы уж очень сомнительным. Джазим взял супругу за руку:
— Своими словами я причинил тебе боль?
— Нет, нет. — Лейла задумчиво покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Скрывать чувства она не хотела, но желала выразить их точно, а не выпалить что попало в поспешном порыве. — Я всегда думала, что мы подойдем к концу вместе, рука об руку. Мы дойдем до некой точки в джунглях, посмотрим вокруг, обменяемся взглядами и поймем, что мы наконец-то пришли. Даже необязательно будет высказывать мысли вслух.
Джазим привлек жену к себе и обнял ее:
— Ну ладно, прости меня. Забудь. Раздраженная Лейла оттолкнула его:
— Сказанного не воротишь. Правда есть правда. Мне нужно время, чтобы понять, чего хочу я.
Больше к этому вопросу они не возвращались и погрузились в работу: оттачивали проект новой обсерватории, составляли запросы трем аванпостам. Одна планета, к которой предстояло обратиться с ходатайством, принадлежала змеям, поэтому супруги во второй раз отправились с визитом в гнездо за советом, как лучше попросить об одолжении родную планету соседей. Казалось, змеи скорее были просто рады вновь повстречаться с ними, чем заинтересовались новостями о том, что в длящейся миллион лет осторожности жителей Отчуждения появилась крохотная брешь. Когда Лейла все же попыталась втянуть Сару в разговор, та пояснила:
— Вы здесь, здесь и сейчас, и вы наши гости во плоти и крови. Я уверена, что умру задолго до того, как Отчуждение захочет пригласить вас в гости.
«Что за странная алчность терзает меня? — подумала Лейла. — Меня чествуют создания, совершенно отличные от меня. Я могу находиться среди них и философствовать о жизни и смерти. Амальгама уже собрала воедино всех желающих вступить в общую широчайшую беседу. А я желаю бросить все это и пробраться в Отчуждение, чтобы подслушать их неведомые речи? Просто потому, что тамошние жители в течение миллиона лет избегали общения с нами?»