Пораженный внезапным упоминанием своего имени, Карл уронил вилку.
- Что?
Майкл нахмурился.
- Ты знаешь, что тебе нужно, чтобы разобраться с генератором? - повторил он, раздраженный тем, что другой мужчина не слушал его.
Он покачал головой.
- Нет, еще нет. Я посмотрю позже и попробую разобраться с этим.
- Мы должны сделать это сразу после завтрака, - предложила Эмма. - Я думаю, мы должны осмотреть дом сверху донизу, затем выйти, взять то, что нам нужно, и вернуться как можно быстрее.
- Чем скорее мы начнем, - добавил Майкл. - Тем скорее вернемся.
Ему не нужно было больше ничего говорить. Эмма уже встала со своего места. Она соскребла нетронутую еду в черный пластиковый мешок для мусора и вывалила тарелку в миску с холодной водой в раковине. Не сказав больше ни слова, она быстро улыбнулась двум мужчинам, все еще сидевшим за столом, и побежала наверх, чтобы начать работать, убирать и обыскивать дом.
Побуждаемый к действию внезапными действиями Эммы, Майкл тоже вскочил и начал заниматься собой. Карл, с другой стороны, не торопился. Он остался сидеть за столом, играя – а иногда и поедая – холодную еду на своей тарелке.
Прошлой ночью трое выживших заключили негласное соглашение остаться на ферме Пенн на некоторое время. Это казалось относительно безопасным, безопасным и удобным, и могло стать намного-намного большим. Только когда они обыскали дом в поисках припасов, истинный потенциал их местоположения, наконец, стал очевиден Эмме и Майклу. Карл тоже признал это, но все еще не был уверен. Он еще не был до конца уверен, что они где-нибудь будут в безопасности.
Эмма начала с верхней части дома и спустилась вниз. Она начала сo спальни на чердаке странной формы, которую Карл вчера быстро объявил своей собственной. Унылая комната была освещена только светом, который просачивался через маленькое окошко в передней части дома. Кроме кровати, шкафа и пары других предметов мебели, там не было ничего примечательного.
Майкл пробирался по комнатам на втором этаже. Еще три спальни разумных размеров и старомодная ванная комната. Он обнаружил мало такого, чего не ожидал найти. Одежда (слишком старая, большая и поношенная, чтобы кто-либо из них мог подумать о том, чтобы носить ее), личные вещи и безделушки и мало что еще. Когда он сидел на краю большой двуспальной кровати, на которой Эмма спала прошлой ночью, и просматривал явно антикварную шкатулку с драгоценностями, он внезапно обнаружил, что очарован ценностью предметов, которые в ней хранились. Меньше месяца назад кольца, серьги, ожерелья, браслеты и броши (которые, как он предположил, принадлежали миссис Джонс – что с ней случилось?) это стоило бы небольшого состояния. Сегодня они ничего не стоили. И наоборот, комфорт кровати с деревянным каркасом, на которой он сидел, делал ее в его глазах стоящей миллионы.
К тому времени, как Карл заставил себя встать и выйти на улицу, двое других почти закончили свои дела. Они встретились в коридоре и подошли к задней двери, где стояли вместе и планировали свой следующий шаг. Воодушевленные неожиданной новизной того, что у них наконец-то появилось какое-то конструктивное и целенаправленное занятие на короткое время, Эмма и Майкл говорили с тем, что можно было бы назвать энтузиазмом, об оставшейся части дня, которая их ждала. У Майкла был грандиозный план наполнить фургон припасами, обезопасить себя на территории дома и заставить генератор работать. Как бы это ни напоминало ему обо всем, что он потерял, его целью было заставить телевизор или стереосистему работать до наступления темноты. Он хотел принести пиво обратно в дом, чтобы выпить и забыться. Он знал, что это будет всего лишь иллюзия нормальности, и он также знал, что, когда все закончится, боль реальности станет почти невыносимой, но это, казалось, не имело значения. Он знал, что все трое были морально и физически истощены. Если они не заставят себя остановиться в ближайшее время, то это будет только вопросом времени, прежде чем кто-нибудь сломается. Он был чертовски уверен, что, выжив до сих пор, он не собирался идти ко дну.
20.
Менее чем через час Майкл, Карл и Эмма были готовы покинуть ферму Пенн. Завернувшись в столько слоев одежды, сколько смогли найти, они втроем стояли рядом с фургоном и морщились, когда холодный и порывистый осенний ветер дул в их открытые и незащищенные лица.
Сомнения и неуверенность.
Их эмоции начали приобретать почти циклический характер. В свою очередь, каждый из них почувствовал полное отчаяние и страх, а затем внезапный, недолгий восторг и надежду. Последнюю неделю они провели, шатаясь от кризиса к кризису. С тех пор, как он покинул город, эти кошмарные ситуации перемежались краткими моментами успеха и реальных достижений, такими как вчерашний поиск дома и осознание его полного потенциала сегодня утром. Как Майкл уже обнаружил, к своему эмоциональному потрясению, временная передышка, которую им дали эти успехи, сделала темную реальность их разрушенной жизни еще более трудной для восприятия. Никто не осмеливался думать о том, что может произойти дальше. Никто не осмеливался думать о том, что может произойти сегодня вечером, завтра или послезавтра. Каким бы неопределенным ни было чье-либо будущее, выжившие теперь, казалось, не могли с уверенностью ожидать своего следующего глотка воздуха.