КЛАРА: Я тоже думала защитить всех женщин, добиться равенства с мужчинами. Но потом поняла, что богатеньким стервам это не надо. Им не нужны ни избирательные права, ни политическая активность. Они сидят на мешках с золотом, творят тёмные делишки, плетут интриги, обманывают. Многие простолюдинки ещё хуже, родная лавка для них важнее политической деятельности! Только и думают о том, чтобы продать больше конфет. Их не волнуют глобальные проблемы! Разве это достойно гражданок?!
РОБЕСПЬЕР: (сдерживая улыбку) Я вас понимаю, но…
КЛАРА: (всё так же нервно) Понимаете? Ха! Да вы нас в грош не ставите! Помните, однажды вы не хотели дать мне слово! Почему, объясните?
РОБЕСПЬЕР: Милая Клара. Ваша эмоциональность, и пыл ваших друзей тогда были очень опасны. Я боялся самосудов и убийств. Вы ведь помните сентябрьские убийства? Уверен, вам это удовольствия не доставило. В тот день, когда вы рвались выступить, каждое слово могло стать искрой пожара новой волны смерти!
КЛАРА: (успокоившись) Вы нас считаете дураками. Мы неспособны контролировать себя? Да?
РОБЕСПЬЕР: (добродушно) Всё же некоторые ваши призывы малость жестоки…
КЛАРА: Мы просто требуем справедливой кары для преступников! А вы сами! (насмешливо) Уж не вы ли отправили на гильотину жирондистов вместе с хвалёной Манон?
РОБЕСПЬЕР: (твёрдо) Нет, Клара! Я не хотел их смерти! Так сложились обстоятельства, проигравший должен был погибнуть. Если бы проиграл я, казнили бы меня. Не забывайте так же, что у них, кроме меня, было много врагов. Гораздо более опасных, тайных врагов, Клара. Они и нанесли смертельный удар. Если бы кто–то высказался против казни жирондистов, его просто бы казнили вместе с ними.
КЛАРА: Вы правы. Да, мы все можем погибнуть… (вдруг живо) Вы находите нас слишком уж вспыльчивыми? А я? Я тоже вспыльчивая на ваш взгляд?
РОБЕСПЬЕР: (кивает) Вам это присуще, Клара. Вы очень эмоциональны, и ещё больше чувственны. Ведь вы трагическая актриса, не так ли? Вы легко идёте на поводу у своих переживаний. Вас очень просто увлечь любой невероятной идеей. Вы хорошая актриса, легко вживаетесь в любой образ. Вы эмоционально неуравновешенны, как большинство хороших актрис.
КЛАРА: (улыбаясь) Точно подмечено! Я действительно эмоционально неуравновешенна! Это помогало мне в актёрской игре! Играя на сцене, я становилась другой! Это была уже не Клара Лакомб, а Клеопатра или Медея! Знаете, однажды я чуть не умерла. В одной пьесе моя героиня в финале выпивала яд и умирала. Я выпила яд… то есть воду… и упала по–настоящему! Представляете! Мне казалось, что я умираю!
РОБЕСПЬЕР: Вы очень талантливы, гражданочка.
КЛАРА: Ох, мне пора! Уже совсем стемнело!
РОБЕСПЬЕР: Я провожу вас.
Они встают со скамьи, медленно идут. Собака бежит рядом
КЛАРА: (с любопытством) А вы влюблены? У вас есть возлюбленная?
РОБЕСПЬЕР: Да, Клара. (задумчиво) А вас когда–нибудь предавали в любви?
КЛАРА: (остановившись) Да, но я смогла пересилить себя. Теперь я смотрю на моего бывшего возлюбленного только как на товарища по борьбе! (с любопытством) А вас тоже предавали?
РОБЕСПЬЕР: Бывало. Мы с ней расставались, а потом судьба сводила нас вновь. Как на товарища по борьбе я на Мадлен смотреть не могу. К тому же в политике мы враги.
КЛАРА: Мадлен? Мадлен Ренар? Элегантная безупречная дама. Одевается дорого, со вкусом и без излишеств.
Робеспьер кивает
КЛАРА: Таких я ещё больше ненавижу! Найдите себе лучше простую девушку!
РОБЕСПЬЕР: Всё не так просто. Я люблю Мадлен, но сейчас мы с ней враги. Враги и в то же время любовники.
Клара пожимает плечами
КЛАРА: (в сторону) Подумать только, я беседовала с врагом. Так просто, по–дружески. Я думала, что он вообще женщин ненавидит… А вдруг, он просто заговаривает мне зубы. Вдруг ему просто захотелось разузнать обо мне побольше, чтобы потом уничтожить! Нельзя ему доверять, нельзя!
Сцена 4
Явление 1
Клара и Робеспьер подходят к дому Клары. У входа их встречает полицейский
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Гражданка Лакомб? Мне надо задать вам несколько вопросов.
КЛАРА: (зло, Робеспьеру) Это ваших рук дело? Вы уже хотите арестовать меня?