Из «малярки», сверкая гладкими боками, кузова позли в сборочный цех, где брал начало главный конвейер, по мере прохождения которого автомобильные остовы обрастали плотью. Из окон под высоким потолком струился свет, разбитый на отдельные солнечные струны. Моторизованное нутро цеха внушало почти священный трепет: цепи с крючьями, рычаги, подвесные краны, лестницы, увитые лианами кабелей, колтуны проводов, жилы и сухожилия истерзанного заводского организма. Глаз скользил по приборным панелям, колесным дискам, глушителям, бамперам, баранкам, карданным валам, еще каким-то запчастям, спеленатым, как сигары, в целлофан. Кузова бороздили воздух с царственной размеренностью. Паря над конвейером, они беззастенчиво демонстрировали всем желающим свое обнаженное подбрюшье. Во избежание повреждений и путаницы модели были снабжены защитными чехлами на крыльях — белыми, черными, серыми и их комбинациями у разных моделей. На каждом посту производилось несколько простейших операций. Сборщики брали на абордаж плывущие по воздуху комплектующие, цепляя их чем-то вроде пиратских багров и дреков. На параллельной ветке рама обрастала машинным мясом и мускулатурой: рессорами, передним и задним мостом, карданным валом, глушителем, топливным баком, после чего переворачивалась, как плод в материнском чреве. На одном из постов потучневший автомобиль насыщался рабочими жидкостями — автомобильной кровью и лимфой. К нему по конвейеру прибывали двери, не только начиненные всем необходимым, но и предварительно настроенные, как музыкальный инструмент, дабы захлопываться с одинаковым звуком. Сборщики на плоских тележках вроде тех, какими пользуются инвалиды, подныривали под автомобиль и на ходу крепили что-то к кузову. Рабочий с гаечным ключом закручивал болты в багажнике. Другой, в лапше из шлангов, возился на дне кузова. На некоторых участках рабочие в спецовках и беретах, с берушами в ушах, вступали в рукопашную с одушевленным металлом. Шасси продвигалось по конвейеру, и в определенный момент без лишних церемоний происходило «спаривание» («свадьба» по фарисейской официальной версии) — счастливое воссоединение кузова с мотором и подвесками. По окончании сборки новорожденный автомобиль отправлялся на треки испытательного полигона, снабженные ухабами и каверзными кочками для проверки его жизнестойкости.
Вращение, ритмические сокращения, трение натруженных поверхностей, хор механизмов, поющих а капелла. Эдем для футуриста.
Мы мельком заглянули в цех пошивки сидений, напоминающий кондитерскую, где повара из специальных шприцев выдавливают клей фигурными розочками на поролон.
На обочине конвейера располагалось некое подобие столовой. Рабочие в комбинезонах, скинув каски, сидели за ранним завтраком или поздним ужином, а может быть, обедом — конвейер работал круглосуточно, в три восьмичасовые смены, и каждая существовала по индивидуальному графику. Автоматы грохотали с похвальным речевым упорством. Уши болели от акустических излишеств. По параллельным линиям ползли автомобили, доверчиво раззявив капоты и багажники. К нам подскочил бойкий коротышка с большими сыромятными ушами и вцепился в клетчатый локоть начальства. Судя по часто и с апломбом повторяемому слову «забастовка», это был какой-то профсоюзный бонза. Артикулировал он на порядок хуже местных механизмов. Начальник цеха огрызался, страдальчески закатывал глаза и пытался стряхнуть назойливого карлу с рукава. Продолжая пикировку, спорщики устремились в сторону литейного цеха, а мы с Алиной — к выходу.
Стенд в прохладном вестибюле проливал свет на политику завода: в частности, сообщалось о расширении модельного ряда за счет пневмомобилей. Дирекция «Серого автомобиля» клятвенно обещала отказаться от бензина и целиком сосредоточиться на сжатом воздухе. Клятвы подкреплялись наглядными иллюстрациями: рядом со стендом, под стеклянным колпаком, как аппетитное пирожное, являя свету свои гастрономические прелести, красовался «мельмот-малютка». Первопроходец, пневмопионер. Исчадье «мельмота», чей удлиненный силуэт и плавные очертания свидетельствовали о спортивной родословной, а под капотом билось не бензиновое, а пневмосердце. Поодаль в эффектном ракурсе сверкала в лучах софитов последняя модель «корриды» с пневмодвигателем.