Айна стояла, скрытая от взгляда Петра Александровича спинами студентов, и силилась не смотреть неотрывно на его макушку и лоб со вздетыми очками. Она тихонько улыбалась тому, как мило его растрепавшиеся волосы торчат в стороны, и почти не дрожала оттого, что подошла так опасно близко. Профессор отвечал, чуть понизив усталый голос, и она не могла упустить ни одного из его слов, напрягая ум в желании запечатлеть каждое. Мысли путались, мешая готовые высказаться фразы с мимолетными образами, рожденными едва услышанными словами, которые она так старательно ловила.
Студенты разошлись внезапно — кто-то стоял у кафедры за компанию с товарищем, а иной в последней развернутой реплике Петра Александровича услышал исчерпывающий ответ на свой вопрос и решил не утомлять его понапрасну. Профессор, погруженный в записи, не считая мгновений, ожидал следующего предмета для размышлений и не заметил, как вновь удобно устроился в кресле. Потянувшись к чернильнице, он почувствовал на себе взгляд. Поднял глаза и, выпустив из пальцев перо, уронившее на стол густую свежую каплю, встал из-за стола.
Она стояла перед ним, очерченная мягким контуром наполнившего аудиторию луча, который будто обнимал ее за узкие плечи. Маленький румянец лежал на исполненном взволнованной робости лице, и каштановый локон, теперь лишенный золотистого отсвета, выбился из узелка на затылке. Платье ее было столь же скромным, как и тогда на роднике, лишь вышитый воротничок сообщал какую-то особенную заботливую прелесть всему ее облику.
— Здравствуйте, Петр Александрович, — выговорила Айна, склонившись в приветствии, не задумываясь о том, насколько изящным было ее движение, лишь чувствуя радость наяву произносить имя, столько раз пропущенное через себя вместе с носившим его образом.
— Айна, — склонил голову Плетнев, будто стремясь стать хоть на толику ближе и преодолеть расстояние, разделявшее их по росту, — не могу сказать, что не ожидал увидеть вас здесь.
Девушка подняла взгляд, почувствовав, будто ее обволакивает и приподнимает над землей каким-то теплым дуновеньем. Казалось, оно таится в уголках глаз, обращенных к ней. Она посмотрела так выразительно, что Петр Александрович невольно сжал губы в привычной светской улыбке — он опасался, что слова его прозвучали двусмысленно и могли выдать потаенное взыскующее желание, которое было теперь исполнено.
— Позволите вопрос? — Айна почувствовала неуловимую перемену в лице своего собеседника, но была уверена, что главное в его первоначальном выражении она разглядеть успела. Но останавливаться на том было теперь преждевременным, и ей не хотелось смущать Петра Александровича, который был еще не готов. Она решила занять его ум тем, что он подхватит с вдохновенной легкостью, где ощутит себя утвержденным. Теплое сияние его взгляда, длившееся несчетные секунды, было невесомым, но безусловным ответом ее скромным упованиям. Она знала, что теперь оно будет с ней — пробуждать и баюкать, будоражить и успокаивать, заволакивать красотой все, представляющееся взгляду.
Плетнев с облегченной открытостью кивнул, и Айна продолжала:
— Мне так запали в память ваши объяснения выразительности в поэзии. Я прочла весь Гречев учебник, но отчаялась отыскать в нем хоть какого-то толкования того, как создается образ, и почти смирилась. Думала, что мне не дано понять законов этого искусства. Есть ли какие-то книги, где то, о чем говорили вы, было бы изложено таким простым и ясным языком?
Петр Александрович улыбнулся слегка, сдерживая снисходительное умиление. Он не расслышал лести себе в этих словах, но не мог не заметить рядом с любопытством юности такого горячего увлечения, какое едва ли могла вызвать одна теория словесности. Открытие это, повеявшее на него в том долгом ее взгляде снизу вверх, и пугало своей небывалостью, и проникало все существо сносящей, обещающей сладостью, прельстительными образами, новой силой отживших упований.
— Признаться, вы задали вопрос, который давно мучит меня самого. Правда, в моем окружении говорят, что я своими силами должен бы разрешить его — написать об этом книгу. Но, даже будь такая на свете, мне показалось бы невозможным советовать свой труд. Потому скажу, что интересные вам ответы я сам отыскиваю в отдельных сочинениях разных авторов и, обращаясь к ним, иногда прихожу и к собственным выводам.