Индраджит. Поэтому вы и пошли туда, рискуя все проворонить здесь?
Писатель. Конечно. В этом и была моя ошибка, видимо. Если работа нужна до зарезу, то гораздо разумнее искать работу попроще — легче найти.
Индраджит. Ну, в общем, вы ничего не потеряли.
Писатель. Поэтому я и говорю, что мне повезло. А если бы опоздал? Я уже три ночи не спал. Если б вы только знали, как мне нужна работа!
Индраджит. А кому не нужна?
Писатель. Нет, я понимаю, что каждому нужна. Но, может быть, мне нужна больше, чем другим. Да, впрочем, я ведь могу рассказать вам, в чем дело. Понимаете, я уже снял квартиру. Недорогую квартиру, как вы знаете, найти трудно. А эта — с отдельной уборной.
Индраджит. Простите, я не совсем…
Писатель. Видите ли, я женился против воли отца. Если я не найду работу в течение месяца, от квартиры придется отказаться. Мне не у кого брать взаймы. на квартиру…
Амал, Бимал и Камал усаживаются на стулья, предназначенные для мудрых и ученых. Теперь звонит Амал. Входит Индраджит и садится напротив них. Идет безмолвный обмен вопросами и ответами. Писатель молча курит. Потом выбрасывает сигарету, выходит на середину сцены.
Амал ушел на пенсию. Его сын Амал ищет работу. Бимал болен. Его сын Бимал ищет работу. Камал умер. Его сын Камал ищет работу. И Индраджит — тоже. И сын Индраджита — Индраджит. На улице стоит семилетний мальчишка. У него деревянный ящичек чистильщика. Он держит маленького братишку. На улице стоит девушка. Зовут ее Лила. Ее муж умер от туберкулеза. Небо пылает розовым закатом. В розовом закате Манаси стремится полюбить жизнь. Жизнь. Так много жизни. Так много клочков, кусочков, обломков, обрывков, молекул и атомов. Они смешиваются, перемешиваются и движутся кругами и кругами. Они складываются вместе и движутся кругами и кругами неслыханно громадного колеса… А я должен писать о них. Я должен вложить в слова трагедию вращения атомов… Но язык бессилен. Но слова немы, измучены, изуродованы.
Индраджит уходит. Звонок.
Звонок. Один атом погиб, другой занял его место. Три атома. Бесчисленные атомы смешиваются, перемешиваются и заставляют вращаться гигантское колесо. Секунды, минуты, часы — круги и круги.
Звонок. Амал, Бимал и Камал проявляют признаки нетерпения.
Звонок. Будет еще звонок. А Земля все та же. А век все тот же. Моя планета! Моя эпоха! К черту гигантское колесо! К черту математические задачи! Мы — существуем! Амал, Бимал, Камал — живут! И Индраджит — тоже. И я — тоже. Мы живем! Мы живем сейчас! Мы живем на этой земле.
Амал, Бимал и Камал нетерпеливо встают со стульев. Звонок звонит почти беспрерывно. Гаснет свет. Сцена медленно погружается в темноту. Освещена только фигура писателя.
Я раздвоен. Я разъят на атомы. Я симфония из атомов. Земля раздавлена, но все еще жива. Столетие старо, но все еще живо. Столетие старо, но все еще прислушивается.
Полная темнота.
Хор (негромко).
Земля раздавлена, но все еще жива.
Столетие старо, но все еще прислушивается.
Земля раздавлена, но все еще жива.
Столетие старо, но все еще прислушивается.
Акт II
Писатель вытирает пыль со столов и стульев, постепенно приближаясь к середине сцены.
Писатель. Из дома — в школу, из школы — в колледж, оттуда — в жизнь, а жизнь — это контора. Такая, как эта. Здесь работает много людей. Они делают важную работу. Здесь работают Амал, Бимал, Камал и Индраджит.
Входят Амал и Бимал.
Амал. Опять электричка в восемь пятьдесят две опоздала!
Бимал. И в Сиалде такая пробка была утром!
Входят Камал и Индраджит. Амал и Бимал уже заняли свои места за столами.
Камал. Опоздал на девять тринадцать ну буквально на одну минуту.
Индраджит. А я два автобуса пропустил — не втиснешься.
Садятся за столы.
Амал (Бималу). Ну, как твой сын?
Бимал. Поправляется. (Камалу.) Твоя дочка я 0–шла в школу?
Камал. Нет еще. (Индраджиту.) Ручку свою нашел?
Индраджит. Нет, наверное, в трамвае потерял.
Амал. Хариш!
Бимал. Хариш!
Камал. Хариш!
Индраджит. Хариш!
Никто не отвечает. Они повышают голос.
Амал. Хариш!
Писатель. Да, господин.
Бимал. Чашку чая.
Камал. Хариш!
Писатель. Да, господин.
Камал. Сбегай за сигаретами.
Индраджит. Хариш!
Писатель. Да, господин.
Индраджит. Отправь это письмо.
На протяжении всей сцены писатель не сделал ни одного движения. Ему никто не дал ни деньги на сигареты, ни письмо. Никто даже не посмотрел на него.
Амал. Карманников развелось нынче! Вчера вот тоже в автобусе… Только он завернул на…
Бимал. Гомеопатам вполне можно доверять. Мой деверь, уж не знаю сколько лет, страдал от хронической дизентерии…
Камал. А какие теперь трудные экзамены в третьем классе. Не только по…
Писатель пересекает сцену тяжелыми шагами. Четверо привстают со стульев, садятся снова. Звонит телефон.
Писатель. Алло! Алло! Да, да, да. Заказ. Доставка. Безналичный. Пятнадцать процентов. Да. Всего.
Опять начинает подписывать бумаги.
Амал. Хариш!
Бимал. Хариш!
Камал. Хариш!
Индраджит. Хариш!
Писатель по очереди подходит к каждому из столов.
Писатель. Да, господин. Да, господин. Да, господин. Да, господин.
Амал передает ему папку.
Амал. Отнеси это господину Бималу.
Писатель передает папку Бималу. Бимал вручает ему другую папку.
Бимал. Господину Камалу.
Все повторяется.
Камал. Господину Нирмалу.
Писатель. Господин Нирмал на пенсии!
Камал. Тьфу ты! Я имел в виду господина Индраджита.
Писатель относит папку Индраджиту.
Индраджит. Господину Амалу.
Амал. Господину Бималу.
Бимал. Господину Камалу.
Камал. Господину Индраджиту.
Писатель бегает с папками от одного стола к другому, убыстряя темп, пока все это не начинает напоминать карусель. Звонок. Писатель подходит к столу начальника, возвращается.
Амал. Хариш!
Бимал. Хариш!
Камал. Хариш!
Индраджит. Хариш!
Писатель (ухмыляется). Господин директор послал меня за кофе.
Амал. Ну, хорошо.
Бимал. Ну, хорошо.
Камал. Ну, хорошо.
Индраджит. Ну, хорошо.
Писатель выходит на середину сцены.
Писатель. После папок — чай. Потом опять папки. Потом обеденный перерыв. Снова папки. Снова чай. Потом — троллейбусы, трамваи, автобусы и электрички. Есть контора и побольше. Там работа еще важнее.
Амал. Гхош, старина, ты вечером в клуб придешь?
Бимал. Нет, я сегодня спешу домой. Жена уходит в гости.
Камал. Рой, старина, починил автомобиль?
Индраджит. Да нет, зажигание барахлит. А такси невозможно достать. Такая морока с этими такси!
Писатель перешел к столу директора. Звонит телефон.
Писатель. Алло, алло. Да. Да. Совещание. Заседание. Бюджет. Доклад. Да. Да. Всего хорошего. (Вызывает.) Мисс Мальхотра!
Входит Манаси с блокнотом стенографистки.
Манаси. Слушаю вас.
Писатель (прохаживаясь по сцене). В ответ на ваш номер — в связи с вышеупомянутым — при наличии возможности — не позднее пятнадцатого — сего года — рассчитывая на ваше сотрудничество — заранее благодарны. (Звонит телефон.) Алло, алло. Да. Да. Совещание. Заседание. Бюджет. Доклад. Да. Да. Всего хорошего. Благодарю вас, мисс Мальхотра. Это — все.