Иса взглянул на соседа, едва освещенного слабым светом уличного фонаря, и холодно ответил:
— Доброе утро. Но кто вы?
— Неужели вы забыли меня?
— Очень сожалею, — пробормотал Иса, разыгрывая крайнее удивление.
Молодой человек рассмеялся.
— Самым последним забывают своего врага!
— Не понимаю вас.
— Ну, вспомните допрос, который длился тогда до самого утра. Мой арест: ведь вы, к сожалению, бросали в тюрьмы и борцов за свободу…
— Я не понимаю, о чем вы это, — примирительно сказал Иса, — но очень хорошо помню дни войны и те тяжелые условия, которые вынуждали прибегать нередко к мерам, которые нам самим были ненавистны…
— Слышал, и не раз, подобные объяснения. Ну да что прошло, то прошло!
Иса промолчал. Он не склонен был продолжать разговор и посмотрел куда-то в сторону, давая понять, что хочет побыть один.
— Все изменилось, буквально все, — спокойно продолжал молодой человек, — весь мир. Не думайте, что я радуюсь несчастью или горю другого. Нет, что вы! Нисколько, клянусь… Я даже скорее сочувствую…
— Ради аллаха, избавьте меня от вашего сочувствия! — вспылив, перебил Иса.
— Не сердитесь, прошу вас. Я очень боюсь показаться назойливым, но мне хочется поговорить с вами…
— О чем?
— О мире вокруг нас!
Иса чувствовал, что хмель еще не вышел окончательно из головы и тихо сказал:
— Меня уже ничто не интересует.
— А меня волнует буквально все…
— Разве вы не видите, что весь мир однообразен и скучен?
— Мне скучать некогда!
— Так что же вы делаете?!
— Не обращаю внимания на трудности и смотрю вперед с улыбкой, радуясь жизни.
Иса промолчал.
— Вы, я вижу, не хотите разговаривать со мной, — сказал молодой человек. — Не смею вас больше беспокоить.
Иса проводил его долгим взглядом. И тут же пожалел, что не поддержал начатый разговор. Ведь у этого молодого человека не было злых намерений. Пожалуй, следовало поговорить с ним. Да, лучше догнать его!
Иса решительно встал и широким шагом пошел напрямик через площадь.
Он наконец увидел перед собой какую-то цель и твердо решил достигнуть ее. Казалось, мрак и одиночество начали отступать.