Однако девушка не могла не почувствовать радость от своего маленького, но значительного приключения, которое было призвано подарить ей хотя бы крупицы уважения от человека, которого она безмерно любит. Фотографии должны были получиться отличными: она собиралась сфотографировать животных и сделать композицию из осенней листвы, по возможности отыскав какие-нибудь другие детали для интереса. Ей хотелось сфотографировать и себя — не зря же она взяла штатив. Кто знает, может Феликс посмотрит на неё с другой стороны? От этой мысли ноги всё продолжали подниматься вверх, несмотря на усталость, а сердце торжественно билось в груди, заставляя Бриджит воспрять духом.
Вдруг она услышала голоса. Тонкие и отдалённые, будто они находились высоко, на самом верху.
— Кто это мог быть?
Боннет с каждой преодолённой ступенькой становилась всё более заинтересованной. Ведь чем ближе она приближалась к выходу на крышу, тем отчётливее она слышала, что это были именно детские голоса, и это её удивляло.
Поднявшись окончательно наверх, Бриджит увидела трёх ребятишек, которые пытались привлечь к себе внимание орлов, чтобы они вылезли из гнезда. Двое из них были худощавыми, а третий — высоким и и располневшим. Бриджит могла бы поспорить, что он весил больше, чем она сама.
Орлы находились на толстых ветвях деревьев, как раз над уровнем дома. Увидев, как мальчишки пытаются спугнуть птиц палками, девушка грозно скрестила руки на груди и последовала прямо к ним.
***
Феликсу было до жути некомфортно в автобусе, и он в сотый раз проклял отца, который забрал машину. С самого детства у Марсо было хорошо развито обоняние, и для него запахи были настолько ощутимыми, что, даже если парень находился далеко от источника, он всё равно их различал. Запах старости, бензина и ещё чего-то отвратительного окутывал весь автобус и приводил его в тошнотворное состояние — парень был готов выпустить свой завтрак наружу. Напротив спокойно сидела Бриджит. Она смотрела в окно и, казалось, игнорировала состояние возлюбленного. Так как это были четырехместные сидения, располагавшиеся напротив друг друга, рядом с Феликсом сидела какая-то бабушка, которая, по мнению Феликса, пахла смертью, а рядом с Бриджит — мама с ребёнком на коленках.
Сейчас Феликсу безумно хотелось сказать. А если быть точнее, то просто проорать Боннет о том, как сильно он ненавидит общественный транспорт, как сильно он ненавидит старость и как сильно тут прёт непонятно чем. Но парень понимал, что если заговорит с ней, то навлечет на себя лишние подозрения на счёт его здоровья, и тогда будет ещё более некомфортно тут находиться. Парень вновь нацепил шарф до носа и не стал скрывать своей неприязни к происходящему.
«Когда мы выйдем, то пусть готовится к моему словесному потоку. Если бы не папаша, то не пришлось бы это терпеть».
Феликс не был избалован богатствами своего отца, вовсе нет. Так как он сам подрабатывает написанием научных работ для особо ленивых студентов, то понимает, что деньги достаются трудно. И, привыкший ездить на машине, он бы спокойно смог ездить и в автобусах. Однако обострённое обоняние ему очень мешало и делало ещё больше раздражительным и злым. Хотя куда уж больше!
Бонусом к этой ситуации стал плач ребёнка. Трёхлетний малыш так сильно разревелся, что на него практически все обратили внимание. Покрасневшая мама старалась успокоить чадо: подсовывала ему недоеденную булочку, качала, но ребёнок всё не успокаивался. Возможно, этот запах тоже осточертел мальчику, однако его рёв приводил Марсо в бешенство.
Он яростным взглядом посмотрел на Боннет, будто хотел найти ещё одного виновника, однако взор девушки был полностью обращён к малышу. Бриджит приблизилась к ребёнку, наклонила голову и дотронулась своей рукой до маленькой ручки мальчика, как будто хотела привлечь его внимание. И произошло что-то невообразимое! Мальчик посмотрел на неё. Посмотрел ясным и чистым взглядом, тут же перестав плакать. Он поражённо открыл рот, смотря во все глаза. Феликс не знал, как на это реагировать: с одной стороны, здорово, что кто-то ещё смог увидеть Боннет, но с другой… Видит ли он в ней обычного человека? Что заставило его так удивиться, что он не мог оторвать от неё глаз? Если для него Бриджит и есть Бриджит, то в глазах маленьких детей она предстаёт совсем другой? Судя по взгляду ребенка, Феликс был не далёк от истины в своих размышлениях.
Бриджит широко улыбнулась и приложила палец к губам. Мальчик быстро-быстро закивал, не отрывая от неё удивлённого взгляда, и даже не обратил внимания, что его мама непонимающе зовёт его, видя это странное изумление.
Тут Боннет стала рисовать на запотевшем стекле причудливые узоры. Завитушками они сплетались между собой, пересекались с другими узорами, а потом цветы, ветви деревьев и маленьких птиц, больше всего похожих на воробьёв. Это видел и мальчик, и его мама, и бабушка. Кажется, весь автобус стал замечать, как на окне не пойми откуда появляются рисунки. Настолько красивые и изящные, что Феликс не мог отвести от них своего взгляда. Ему показалось на мгновение, что они вот-вот оживут на холодном окне: цветы начнут раскачиваться на ветру, а птицы взмахнут крыльями и улетят из этого душного автобуса в неведомые дали. Бриджит рисовала, пока окно не кончилось. Посмотрев на пораженного, но улыбающегося мальчика, Боннет наклонилась к нему и сказала:
— Веди себя хорошо, не расстраивай маму…
Автобус остановился, перешёптывающиеся люди стали выходить, а вместе с ними и сама Бриджит. Марсо быстро вскочил со своего места и хотел уже поравняться с одногруппницей, как тут же услышал тихий голос бабушки, которая всю дорогу сидела возле него:
— Бедная девочка… Еще такая молодая, — увидев, как парень обратил на неё своё внимание, бабушка ласково улыбнулась, как улыбаются мамы своим детям. — Она хорошим была человеком, правда ведь?
На это парень ничего не ответил. Он лишь развернулся и вышел из автобуса, даже не смея оборачиваться.
«Теперь всё стало ясно… Я слышал, что призраков видят ещё дети и те люди, что должны скоро умереть — старики. Ну да ладно, это не должно доставить мне каких-то проблем, — он посмотрел вперед. Боннет стояла неподалёку и дожидалась его, опершись о фонарный столб. — Хороший человек, да? Мне-то откуда это знать? Но, наверное, с детьми она ладит хорошо…».
Непроизвольно он улыбнулся. По-доброму, спокойно и без всякого ехидства. Так, как ещё никогда не улыбался ей. Он держал в голове тот рисунок и умиротворённое лицо Бриджит, когда она его рисовала. И тогда Феликсу стало ещё интереснее, в каком виде бабуля и мальчик видели её. Может, мальчик видел Бриджит в виде какой-то сущности, невообразимо красивой. А бабушка видела в ней ещё совсем ребёнка.
Феликс готов признать, что во время того, как она рисовала, он тоже увидел в ней не просто Бриджит — надоедливую одногруппницу и троечницу. Он уже во второй раз удостоверился, что перед ним незнакомый, но интересный человек с богатым миром внутри, готовым прорваться наружу.
— У тебя здорово получилось, — поравнявшись с девушкой, сказал Марсо. — Никогда бы не подумал, что ты умеешь рисовать и успокаивать детей.
— С детьми я всегда ладила, а рисую, когда получается, — Бриджит смущённо отвела взгляд. — А тебе правда понравилось?
— Признаю, да, это было очень красиво. Тебе бы стоило что-нибудь у нас нарисовать — сразу бы на конкурс попала, — Феликс не видел смысла скрывать свой восторг, ему хотелось быть честным с ней не только в негативной оценке, но и в положительной. Если есть повод за что-то уважать Бриджит, он не собирается игнорировать его.