Бриджит даже не увидела изменений в карих глазах. Не увидела, каким взглядом смотрел на неё Марсо, и даже представить себе не могла, что он чувствовал. А он смотрел и не мог насмотреться на Бриджит, будто сейчас, именно в это мгновение, она значила для него всё. Он почувствовал в своей душе невообразимую нежность и благодарность за те слова, что так долго хотел услышать хоть от кого-нибудь. Жар распространился по всему телу, и странное возбуждение придало щекам яркий румянец, вызывая при этом сладкую дрожь по всей спине.
«Безумно… До безумия…»
-… хочу прикоснуться к тебе.
Феликс сразу понял, что сказал свои мысли вслух, но уже ничего не мог поделать. Однако, Бриджит этого попросту не услышала. Она вглядывалась в хмурое небо и была погружена в свои мысли. Столь далёкие и отстранённые от Феликса и всего этого мира, будто девушка находилась за сто миль отсюда.
— Я… Спасибо, — проговорил он тихо.
Марсо пытался унять дрожь, но у него не особенно получалось. После всего услышанного он был удивлён хрипотой своего голоса, вызванной возбуждением.
— И тебе спасибо. Ну, знаешь, что выслушал, — на миг Боннет резко замолчала и встала со скамейки, вглядываясь в даль и щуря при этом глаза. — Нам нужно идти дальше.
— Понял, — на ватных ногах парень поднялся со скамьи и подошёл к Бриджит, стараясь вновь взять её за руку, однако почувствовал лишь лёгкое дуновение ветра. От этого становилось тошно. — Как твои глаза?
— Всё так же.
— Ты ведь знаешь причину этого?
— Ну… Я, честно, не уверена. Да и стыдно мне такое произносить при тебе…
— Ты стесняешься меня? — парень озадаченно посмотрел на неё и не смог сдержать ласковой улыбки. — Не нужно этого. Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что наши отношения изменились.
Эти слова заставили почувствовать смущение уже саму Бриджит. Она прекрасно чувствовала, как между ними исчезает стена. Разговор про родителей стал точкой невозврата и, в какой-то момент, они оба были рады, что раскрылись друг другу. Но девушка всё ещё боялась говорить что-то такое, от чего сам парень неприятно поморщится и отведёт брезгливый взгляд, повернётся к ней спиной. Однако в её ситуации это уже не имеет никакого значения.
— Перед тем, как я умерла, один из орлов подлетел ко мне. Я старалась разглядеть его. Знаешь, Феликс, он был действительно красивым. Если бы у меня с собой были фотографии, ты бы действительно поразился. Я была поражена, потому и боль в животе притупилась немного. Возможно, тогда у меня появилась маленькая надежда на то, что я выживу: использую остатки сил, поднимусь на ноги и найду помощь. Однако у орла были на меня свои планы… — Бриджит остановилась, невзначай взглянув на Марсо. Он внимательно слушал с дрожью в руках и невероятной заботой в глазах. Это было так заметно, что девушка вновь покраснела и отвернулась. — Я чувствовала, как он подлетел к моему лицу и стал расклёвывать мои глаза. Было невероятно больно, но я даже шелохнуться не могла, чтобы согнать его с себя. А потом, когда я стала чувствовать болезненный холод в глазницах, то поняла, что в моих судорожных попытках уже нет никакого смысла.
Между ними повисла тишина, от которой становилось неловко. Боннет с замиранием сердца ждала реакции своего любимого и даже боялась представить, какие мысли царили у него в голове в этот момент. Она не смела поднять на него взгляд — слишком больно было об этом вспоминать. Дрожащим, преувеличенно бодрым голосом она смогла произнести:
— Жуть, конечно, ещё та! Но ничего не поделаешь…
— И ты до самой смерти терпела это? — парень вновь не верил своим ушам, уже который раз за сегодня. Он посмотрел на неё, будто бы видел рядом кого-то другого. Бриджит приподняла бровь в немом вопросе, совершенно не ожидая такой реакции. Она просто пожала плечами.
— Да, выбора-то не было. Тебе… не мерзко?
— Да при чём тут… мерзко или нет?! — он неожиданно повысил голос, отчего Бриджит испуганно дёрнулась. — Как меня может волновать это? И как ты могла только об этом подумать? У меня не укладывается в голове лишь одно — как ты могла после всего этого прийти ко мне с широкой улыбкой, будто совсем недавно тебе не было мучительно больно?
— Почему не укладывается? — удивлённо спросила она, призадумавшись. Но в голову, как всегда, ничего не лезло. Лишь навязчивая мысль о том, что Феликс выглядит донельзя мило и похож на того, кто отчитывает свою девушку за глупость. От последней мысли Бриджит просто не могла не улыбнуться.
— Нет, она ещё и улыбается! Вот, что я смешного сказал?
— Ничего, просто, — она прижала ладони к своим щекам. — Ты впервые заботишься обо мне.
«Я уже не могу по-другому».
— Иначе я уже не смогу, — он вплотную подошёл к ней, и невыносимое, душераздирающее желание требовало схватить её за руку, обнять и не выпускать уже никогда. Странные мурашки вновь вернулись, и парню казалось, что, если он сейчас заговорит, его голос будет очень хриплым.
— Я так рада, что мы стали ближе, — произнесла Бриджит, наблюдая, как вновь появляющееся из-за туч солнце лучами играет в волосах Феликса, придавая медный оттенок его тёмным волосам. От такого зрелища спёрло дыхание, и хотелось просто закричать о том, какой же Марсо всё-таки красивый. Но она вовремя сдержала свой порыв, сильно сжав губы в тонкую линию.
— Раз так, то, пожалуйста, больше не думай о том, что я вдруг могу посмотреть на тебя с отвращением или неприязнью. Такого никогда не случится, — хрипло произнёс Феликс.
Он вновь улыбнулся ей, протянул руку. И хоть они оба ничего не почувствуют, это не помешает им создать хотя бы иллюзию прикосновения. Пусть хоть так, но глазам хочется видеть это сближение, воздушное, но зримое.
И, шагая по ровной тропинке, Феликс вдруг вспомнил, как на уроках физкультуры Бриджит была слабее всех: медленно бегала и выполняла нормативы, выглядела от усталости хуже, чем кто-либо другой. Однако уж чего ей было в тот момент не занимать, так это упорства. Она выполняла всё, стараясь прыгнуть выше головы, несмотря на бледность, всё равно продолжала выполнять приказы тренера, медленно, но верно, и оттого казалось, будто она притворяется. Ведь Феликс видел, какая она старательная. Он видел, насколько она сильна духом и старается изо всех сил. Видел… но всё равно отводил взгляд, тут же забывая об этом, и вновь воспринимал её, как глупую и слабую девчонку. И только сейчас он увидел, что Бриджит намного сильнее.
Он выдохнул, и со всей возможной гордостью подумал:
«Терпения тебе не занимать».
***
Наконец пара вышла на главную улицу и оказалась на единственной дороге, которая вела прямиком в лес. Позади остался шум городской суеты и привычный запах выпечки, а впереди — лишь пустая дорога вместе с редкими путниками, загулявшимися допоздна.
— Не вижу смысла брать такси — дойдём пешком, — предложил Феликс.
— Мне кажется, что я тоже шла туда пешком. У меня с детства боязнь связываться с посторонними, поэтому в попутку я бы не села.
— Значит, продолжим путь на своих двоих, — и Феликс с уверенностью на лице зашагал вперёд.
Бриджит удивлённо на него посмотрела, но ничего не сказала. Она видела, что парень шёл медленнее обычного и что его вид потерял всякую бодрость, а глаза выглядели уставшими. Но Боннет понимала, что жалеть его нельзя, ведь тогда она заденет его мужское самолюбие. Постоянно наблюдая за объектом своих грёз, можно выяснить много фактов о нём. Потому девушка не отставала и старалась занимать его обычной беседой, не связанной с их горьким прошлым и не менее печальным настоящим.
Бриджит рассказывала о своём детстве, с нежностью в голосе говоря про старых друзей, с которыми она провела на улице всё свободное время, там и воспитав себя. Такими личными подробностями она раньше делилась лишь с Кларком. Нина не смогла бы этого понять, так как обычный двор с грязными мальчишками-хулиганами был чуждым для неё местом. Она бы выслушала, неловко посмеялась над историями и ничего бы не поняла, ведь похожих историй не было в её прошлом.