В тот день Полина пребывала в состоянии обостренной тоски. В компании, куда ее занесло, тоже было не особенно весело, Полина вяло флиртовала с малознакомым хиппующим неофитом. Ей категорически не хотелось возвращаться к родственникам, у которых она приживала первые два года своей студенческой жизни, и по этой причине на предложение неофита прогуляться она согласилась. Во время прогулки, оставив ужимки, искренне пожаловалась ему, что совсем не хочется ночевать сегодня дома. Неофит на секунду задумался, на его лице промелькнуло выражение легкого удивления. Сразу затем он предложил поехать к нему в общежитие, сосед по комнате как раз уехал на выходные. Полина согласилась.
В беспорядке общажной комнаты неофит набросился на Полину с первобытной жадностью. Она поиграла до известного ей предела, а потом включила отработанный взгляд и невинно сообщила, что в первый раз.
- Ну и что? - сказал неофит, не очень вникая в смысл слов. - Все когда-нибудь бывает в первый раз.
Полина уже растеряно промямлила, что, может, и не надо, на что неофит обиделся, вознегодовал даже, решил, что местная Нинон де Ланкло издевается над ним. «А ведь он в своем праве, - подумалось Полине вдруг. - Разве я не дала ему всех возможных авансов? Даже как-то глупо идти теперь на попятный…».
- Водка есть? - спросила она.
Водка нашлась.
Полина выпила полстакана и ее немедленно стошнило. Но и эта жалкая сцена не притупила неофитского рвения.
Полина убежала, как только он заснул, просидела до утра на железнодорожном вокзале, который располагался неподалеку от общежития, а с первым же трамваем поехала к подружке Алине: у Алины родители рано уходили на работу.
Неофита она потом не раз встречала в тусовках, но всякий раз делала вид, что очень смутно припоминает, кто он такой. Неофит тоже не искал с нею встреч. Кроме как Алине, Полина больше никому и никогда не рассказывала про свой первый раз, и минуты, когда она вспоминала о нем, были неприятны, как чирей возле носа - и некрасиво, и саднит, если задеваешь.
- Первый раз всегда бывает по глупости, - сказала Галя.
- У меня был по любви, - возразила Алена.
Галя энергично запротестовала:
- Ни-ни-ни! Это все ерунда! Нет никакой любви. Есть долг, секс и различные их вариации - все! В юности все мерещатся какие-то голубые горизонты, к которым гребут изо всех сил. Готовятся к небывалым свершениям. Ну, кто из наших не был уверен в величии своей судьбы? Любовь - из той же серии, из серии детских сказок про Деда Мороза. Это проходит с возрастом. Кто-нибудь из вас верит сейчас в Деда Мороза?
Полина задумчиво смотрела на свои колени. Алена, поджав губы, отвернулась к окну. Галя потянулась к коньячной бутылке. Чуча медленно разрывала листок за листком сценарий девичника.
- Я верю в Деда Мороза, - сказала Полина. - Горизонт - линия хоть и воображаемая, но тем не менее отчетливо видимая. Если любовь, как горизонт, недостижима, она все равно существует, и ее функция такая же, как у горизонта - ориентационная, она нужна, по крайней мере для того, чтобы люди знали, к чему стремиться.
- Никто не видит горизонт волнистым или штрих-пунктирным, - вступила в разговор Чуча, навсегда отрешившаяся от своего сценария. - А вот о любви нет двух одинаковых суждений. Можно ли говорить о реальности явления, которому за десять тысяч лет не смогли придумать четкого определения?
Алена с комическим удивлением на лице уставилась на нее.
- Чуча! Ты отрицаешь существование любви накануне свадьбы?
- Я вас умоляю! Мне же не пятнадцать лет, чтобы выходить замуж по любви или по залету. Что такое эта ваша любовь - искусство, наука, психологический феномен?
- Любовь - это чувство, - сказала Алена.
- Ну, пусть чувство. Но ЧТО это за чувство? Что является его основой? Почему для одних «жалеет значит любит», а для других «бьет значит любит»?