16.01
Я шла по улице и пыталась остыть. В этом деле сильно помогал дождь, льющий как из ведра, но у меня все равно из ушей разве что пар не валил. Я старалась идти медленно и размеренно дышать.
Кроссовки с чавканьем погружались в вязкую жижу, ненадолго оставляя в ней отпечатки моих следов, которые потом медленно теряли форму и снова превращались в ровную бурую поверхность.
Вообще, город был довольно чистым, но неподалеку от того места, где пролегал мой путь, перекладывали тротуар. Поэтому, даже на проезжей части, асфальта не было видно из-под слоя жидкой грязи.
Конечно, летом-то они плитку положить не могли, нужно было обязательно дождаться осени!
Была только середина сентября, а погода стояла ужасная. Сырость, слякоть, обильные дожди и постоянно хмурое небо. Оно угнетало больше всего остального. Осень словно заставляла вытащить из глубины души все свои переживания, окунуться в меланхолию и погрустить вместе со свинцово-серым небом. Даже зонтики у прохожих были все мрачных неярких тонов.
Я, наконец, миновала стройку, потопала ногами, кое-как стряхивая с подошв налипшую грязь, и двинулась дальше, не заботясь о том, чтобы обходить лужи. Из-под ног во все стороны разлетались капли, оставляя на строгих офисных брюках грязные разводы, но я решила не заострять на этом внимание. Все равно после дождя нужно будет отстирываться.
Люди, кутаясь в легкие курточки, обгоняли меня, шлепающую по тротуару в одной блузке, и даже не оборачивались. Они торопились домой, в тепло и уют. А мне за это тепло платить скоро будет нечем: собеседование я провалила.
Наверное, надо было насторожиться еще тогда, когда перед входом в офисное здание у меня внезапно сломался каблук. Пришлось бежать в торговый центр, благо, он был расположен прямо через дорогу, хватать первую попавшуюся обувь и на всех парах нестись обратно.
Белые кроссовки, кстати, хоть и не слишком подходили к офисному стилю, оказались на удивление удобными. И это, пожалуй, был единственный положительный момент в сложившейся ситуации.
На собеседование я почти не опоздала. Да даже если бы вообще не опоздала, я все равно бы не подошла на эту должность. Едва я вошла, взгляд моего потенциального начальника, лысеющего мужчины в летах, прилип к вырезу моей блузки, да так там и остался до конца собеседования. Закончив задавать стандартные вопросы, этот, с позволения сказать, начальник, непрозрачно намекнул, что работать придется сверхурочно. Возможно, даже по ночам. Возможно, у него дома, чтобы сразу, не теряя времени, согласовывать спорные вопросы.
Я убрала потную ладонь со своего колена, и, еле сдерживая гнев, сообщила, что к ненормированному графику работы не готова. Потом, не прощаясь, вылетела из кабинета и поспешила на улицу. Причем, так спешила, что забыла в приемной свой плащ, но возвращаться не стала.
Посторонний шум ворвался в затуманенное сознание, и я резко остановилась, выплывая из своих мыслей.
На дороге, едва ли не вплотную ко мне, стояла черная иномарка.
Отлично, я чуть не угодила под машину.
И вся промокла. Ведь то, что я не обращала внимания на дождь, вовсе не означало, что дождь не обращал внимания на меня.
-Эй, ты вообще нормально себя чувствуешь? Кивни, если меня понимаешь.
Незнакомый мужчина с гладко зачесанными волосами держал меня за плечи и сурово отчитывал, как маленькую девочку. Наверняка, какой-нибудь большой начальник. По крайней мере, взгляд и интонации соответствовали. Да и строгий костюм являлся весомым аргументом в пользу моей гипотезы.
Если бы мужчина не начал на меня орать, а просто спросил, все ли со мной в порядке, я бы извинилась и расплакалась. А может, сначала бы расплакалась, а потом извинилась. Но повелительный тон сделал свое дело, во мне взыграла злость на мир в целом и на его мужскую составляющую, облаченную в деловые костюмы, в частности, поэтому я процедила:
-Вообще-то, тут пешеходный переход! - и для убедительности ткнула сначала в бело-желтые полосы на асфальте (ну и что, что они через пару метров начинаются?), а потом на соответствующий знак. - Повнимательнее надо быть, уважаемый.
Причем, уважения в моем голосе не хватило бы даже на маленькую каплю.
Вообще, последнее слово можно было и не добавлять, но он возвышался надо мной, весь такой грозный и сердитый, что как-то само вылетело.