Сегодня у нее есть лавандовая лента, и я записываю ее в маленький блокнот, который держу у двери. Я не знаю, почему я так одержим лентами, но обычно в те дни, когда она счастлива, она носит такие мягкие цвета, как этот. Почему она счастлива сегодня? Есть ли у нее парень? Я несколько раз проверил наличие кольца, и она не замужем. Если бы она была моей, я бы никогда не позволил ей выходить из дома без кольца. Что, если ее мужу все равно?
Я ворчу, когда отгоняю эти мысли. Мне не нравится сама идея этого. Кроме того, я слышал, как Тидас говорил о Валери и ее одинокой подруге Грейси. Это должен быть один и тот же человек.
Достав коробку из грузовика, она кладет сверху коробку поменьше, а затем поднимается по ступенькам на мое крыльцо. Я отодвигаюсь от окна, чтобы она не могла меня видеть, и жду, когда она уйдет. Но когда она ставит коробку на место, выпрямляется и стучит в дверь.
Почему она стучит? Для этого ей не нужна подпись. Я не хочу, чтобы она видела мое лицо. В тех немногих случаях, когда мне приходилось расписываться за что-то, я надевал шляпу и низко надвигал ее. И даже тогда я приоткрывал дверь только для того, чтобы подписать бумагу и вернуть ее обратно.
“Мистер Комбс?” — зовет она и снова стучит. “Донован?”
Когда я слышу, как ее милый голос произносит мое имя, у меня в животе возникает забавное ощущение. “Да”, - говорю я, но мой голос настолько непривычен, что застревает в горле. Я прочищаю его и пытаюсь снова: “Да?” Я говорю двери, не открывая ее.
“У меня есть кое-что для тебя”.
Я закрываю глаза и представляю ее обнаженной и стоящей на коленях. “Черт”. Я должен думать о футболе, чтобы отвлечься. “Ты можешь оставить это у двери ”. Это, возможно, было самым длинным предложением, которое я когда-либо говорил ей.
“Я не уверена, что это хорошая идея”. Ее легкий смех подобен музыке, и он заставляет меня расслабить плечи. Я и не подозревал, что они были такими напряженными.
“Хорошо”, - соглашаюсь я, подхожу к вешалке и беру бейсболку. Низко натягивая поля, я подтягиваю подбородок и приоткрываю дверь.
Она такая невысокая и соблазнительная, что похожа на маленького херувима, протягивающего мне подарок. Ее щеки розовые, а губы блестящие, так что мне хочется их поцеловать. Сегодня у нее появились веснушки, или, может быть, это потому, что мы так близко, что я могу их ясно видеть. Я смотрю в землю, пытаясь спрятать свое лицо.
“Мне жаль, что меня не было здесь вчера”, - говорит она, протягивая маленькую коробочку. “И мне жаль, что я опоздала сегодня”.
“Где ты была?” Я так же удивлен своим вопросом, как и она.
“Ну, вчера я была выходная, потому что моя подруга выходит замуж”. Я поднимаю взгляд ровно настолько, чтобы увидеть ее милую улыбку. “Я на свадьбе”.
“А сегодня?” Боже, почему я все еще говорю?
“О, эм, я забежал по делам ”. Ее щеки вспыхивают, и у меня такое чувство, что она не говорит мне всей правды. “Но я принесла тебе этот кусок пирога в качестве извинения”.
Она протягивает коробку, и я смотрю на нее. Ее ногти выкрашены в желтый цвет в мелкий белый горошек. Она такая яркая и жизнерадостная, что является полной противоположностью мне. Я как тот Заботливый Медвежонок с облаком на животе, но я не милый и приятненький.
“Я, э-э, не знала, какой взять”. Она подходит ближе и еще немного приподнимает коробку. “Я догадалась и достала тебе лимонный пирог. Я думала, всем нравится пироги, но теперь я задаюсь вопросом, был ли это неправильный выбор. ”
Она говорит быстрее, и я вижу, что она нервничает. Я не хочу, чтобы она расстраивалась из-за того, что сделала, особенно когда она сделала это для меня. Открывая дверцу, я протягиваю руку, чтобы взять коробку.
“Вау”, - говорит она, глядя на меня, и ее глаза расширяются. Ее взгляд быстро путешествует вверх и вниз по моему телу, как будто она не может поверить, что я такой большой.
“Мне нравится лимонный пирог ”, - бормочу я, пытаясь отвлечь ее мысли от моего размера. Хотел бы я уменьшиться, чтобы не быть таким заметным в толпе. Я ненавижу, когда люди смотрят на меня, но у нее не такие уж плохие глаза.
“О, конечно. Вот, пожалуйста. Извини, что опоздала ”. Ее улыбка могла бы согреть солнечную систему, и я не могу не думать, что она прямо как солнечный свет. Теплая, мягкая, и на нее больно смотреть слишком долго.
“Эт… спасибо…” Я запинаюсь, и мне приходится прочистить горло. “Спасибо”.
“Не за что”. Она стоит там еще секунду, и я смотрю вниз на ее ноги. Они такие маленькие. “Думаю, я пойду. Хорошего дня”.