Невестка вздохнула:
— Да, но и у вас, и у Юры все могло бы сложиться совсем по-другому, вся ваша жизнь.
Мать развела руками, как будто в чем-то была виновата. Но сказала:
— Я своей жизнью довольна, а вы… вы оба здоровые, с руками, с ногами, вы уж сами за себя боритесь…
— Мам, ты что? Мам, ты не так поняла… — испугался Юра. И стал целовать мать. Как когда-то. И Полине так сладко всплакнулось у сына на плече.
А невестка отозвалась гордо, но с ехидцей:
— Мы и будем бороться. К сожалению, ни на вас, ни на моих дорогих родителей рассчитывать не можем, только на самих себя…
Но это только говорится «на себя». Когда пошли дети, Полина просто на части рвалась: то бежит к молодым пеленки стирать, то в консультацию за прикормом, то после ночной смены гуляет с детьми, клюет носом около коляски. Все белое, все накрахмаленное. Невестка очень любила чистоту. Иногда даже прикрикнет на Полину: «Полина Севастьяновна, вы что? Вы же не ту кастрюльку взяли. У детей своя посуда». Полина не возразит, извинится только, затаит обиду: она ли к внукам не с чистым сердцем? Был бы только лад в семье, мир, были бы детки здоровы… И заработки все свои Полина на молодых тратила, и премиальные, себе ничего не покупала, не шила, — зачем ей?.. Невестка ее радовала тем, что предана детям, любит Юру. А если Юра жаловался, что жена слишком вспыльчивая, всегда отвечала: «Жена у тебя хорошая, цени ее, Юрочка, и уважай… Я на ее выговоры не обижаюсь, она больше меня понимает…»
А потом родственники стали писать, заманивать Юру: у них в городе открывается филиал научно-исследовательского института как раз по Юриной специальности, директор — друг детства дяди Вали, он очень нуждается в молодых кадрах. Приезжай, мол, Юра. Дом большой, пока поживем вместе, а потом и квартиру получишь, у нас большое жилищное строительство и связи есть — дядя Валя как-никак строитель. И у бабушки еще остался авторитет.
«А в школе, где учился Коля, — писала тетка Ира, — пионеры сделали большой стенд, вывесили Колин портрет, его школьный табель, бабушка выступала на пионерской линейке, но очень плакала и не смогла ничего сказать. Приезжай, Юра, я обещала, что ты, как сын героя, придешь в гости к пионерам. Бабушка доживает последние месяцы, хочет видеть твоих детей. И тебя. И твою жену. Все будет твое, Юрочка: и бабушкина старинная мебель, и дедушкина библиотека, мне самой ничего не нужно…»
Юриной жене загорелось ехать.
— Там климат мягче, — твердила она. — Я плохо переношу жару. И мы ведь у них одни наследники…
Мать ехать отказалась.
— А я жару люблю, — говорила она. — Привыкла. Тут я своя, а там ни богу свечка, ни черту кочерга. Кому я там нужная…
— Мама, а мне? — обиделся Юра.
Мать сказала задумчиво:
— Интересно получается… то не знали тебя, отказывались, а то им самый желанный стал… Да и они, я вижу, для тебя очень желанные…
— Может, не ехать? — спросил Юра. — Я ведь еще ничего не решил, мама.
— Как же не ехать? Все-таки работа хорошая и дом…
Невестка пообещала:
— Мы будем приезжать к вам в отпуск… или вы к нам…
Но легко сказать — ехать в такую даль. Дорого. Детей, когда чуть подросли, правда, присылали в гости на целое лето — на клубнику, на урюк, на помидоры и виноград. Полина тогда брала за отпуск деньгами, только бы получше принять внуков. Иногда Юра устраивал себе командировку, прилетал за детьми.
Но это случалось не каждый год.
Когда мать вышла на пенсию, он снова позвал ее к себе. И снова мать отказалась жить вместе. Юра не настаивал. Но мать любил, писал ей, присылал фотографии и ленту для магнитофона, на которую записывал голоса детей, их песенки, стихи или просто разговор. Магнитофона не было, ленту Полина ходила слушать к соседям. Все собиралась завести собственный, да деньги у нее не держались: то давала взаймы, то собирала своим большую посылку — сабзу, сухие фрукты, даже варенье. Накладывала в полиэтиленовые мешочки, потом заколачивала в деревянный ящик.
Невестка, получив посылку, угощала соседей.
— Опять Юрина мама прислала, а у нас еще прошлогоднее есть, не съели. Она много кладет сахару, чтоб погуще было. А я густое не люблю…
— Ну, все-таки, — говорили соседки, — она мать, она от чистого сердца…
— Все молит Юру приехать в отпуск, пожить у нее, — с досадой говорила невестка. — Конечно, она скучает, но у Юры пошаливает сердце, разумнее выхлопотать путевку в Кисловодск, подлечиться. Он любит путешествовать, ну что ему за интерес сидеть там на одном месте…