Все-таки удивительно милое лицо было у Жени. Не то чтобы красивое, но вы все время видели, как на нем отражались вспышки чувств и мыслей, скрытая душевная работа. Я глаз не отрывала от ее лица…
— Я уже знала про Ореста и от Лели, и от других. Как вы говорите, одно плохое. И вдруг он явился сюда. Леля сказала мне, что вечером он у нее будет, и велела прийти. Мы даже пирожки испекли с какими-то ягодами, не помню, с какими. Когда он вошел, громкий, вальяжный, немножко вульгарный, я сразу захотела уйти. Но Леля не разрешила. Правда, я с ними была мало — то хлопотала на кухне, то сидела у телевизора. Участия в разговоре не принимала. Да он на меня и не обращал внимания, Орест. Кто я была для него? Соседка по даче… Он меня и не заметил в тот раз. Леля тоже говорила мало, слушала. А он пел, то есть не романсы пел, а упивался звуком собственного голоса. Правда, то, что он рассказывал, было довольно интересно. Леля спросила потом: «Ну как?» Я откровенно сказала, что думаю: «Нет, нет и нет. Не зря говорят, что он зарится на твое имя, на деньги, на…» Леля подсказала: «На дачу? Но на эту отцовскую развалюху, положим, никто не позарится. Вот если действительно получу дачу под Москвой…»
Я знала, что Леле обещают дачу под Москвой, и очень горевала, боялась, что она больше не будет приезжать к нам, хотя понимала: домик разваливается, крыша течет и вообще он мал и неудобен. Но Леля любила поселок, наш знаменитый парк и утверждала, что никогда и ни за что не бросит родное гнездо.
Я как-то глупо сказала:
«Ты ведь была счастлива здесь… — и пояснила: — с Виталием…»
Леля ответила не сразу:
«Мы встретились с Виталием слишком рано. Нам надо было встретиться позднее, когда все стало на свои места…»
Иными словами, Леля хотела сказать, что теперь, когда она знаменита, когда добилась признания и славы, их жизнь шла бы по-другому.
После визита Ореста мы посмеялись, обсудили с шуточками его поведение за столом, его манеры и самовлюбленность, желание произвести на Лелю впечатление своими связями и знакомствами.
«Но он не бездарный и не глупый», — все-таки сказала Леля.
Я успокоилась.
А через несколько дней она вдруг заявила:
«Все-таки мне надо выйти замуж».
«Но не за Ореста?» — вырвалось у меня.
«А за кого же?»
«Ну…» — Я назвала наугад несколько имен.
«Нет, — решительно покачала головой Леля, — все эти люди творческие личности… Я им не гожусь в жены, но и они мне не подходят».
«А Орест? Он-то тебе зачем?»
«Орест по крайней мере будет заниматься моими делами. Для счастья в семье вовсе не нужно, чтобы муж хватал звезды с неба».
Леля засмеялась, но не так жизнерадостно, как умела смеяться.
«Ты будешь их хватать сама, не так ли?»
«Муж и жена должны быть нужны друг другу — вот что главное… Орест будет уважать мою работу…»
«И твой успех».
«А как же… Но ты не думай, — сказала вдруг Леля, — в нем много такого, чего нет у меня. Он очень сентиментален. Чувствителен».
«Он? — Я была озадачена. И только взмолилась: — Не торопись… Подумай еще…»
Но Леля вышла за Ореста. И они стали приезжать вместе. Орест был довольно любезен со мной, хотя не нравился мне по-прежнему. А я… — Женя доверительно тронула меня за руку. — Я тогда была в переживаниях, в личном горе. В общем, был такой человек… — Она замялась, потом тряхнула головой, как сделала бы это молоденькая девочка. Почему-то все время, вглядываясь в Женю, я видела, каким милым, сердечным, нетерпеливым, полным ожидания подростком она была. Да и теперь такая же — честная, открытая, бескомпромиссная. — У меня был друг, очень занятой и задерганный человек, с которым мы уже много лет канителились, не умея ни разойтись, ни пожениться, потому что он был женат. Так вот, он очень невзлюбил Ореста… Я-то хоть старалась быть справедливой, а он, этот мой друг, вежливостью себя не утруждал…
Раньше всего Орест восстановил забор между нашими участками. Заборчик при наших отцах, конечно, существовал, но потом сгнил, повалился, а ни Леля, ни я не хотели тратиться на ремонт; и, в сущности, нам было так даже удобнее. Оресту это не понравилось. Мне было неприятно, что он стал строить забор, неприятно скорее символически: между мной и Лелей как бы возникает преграда… Но Леля вышла к плотникам, посмотрела, как они обтесывают бревна, полюбовалась стружкой и велела сделать калиточку. Орест ничуть не смутился.