- Ты… плачешь?
Отец сгрёб меня в объятия, так судорожно сжал в сильных руках, что я едва не задохнулся. Горячие капли падали мне на голову, на лицо… Отец… плачет… из-за меня? Так… ему не всё равно? Ему не всё равно?!
Мы сидели так долго… Было душно… то ли от его объятий, то ли от тепла его тела…
Голубые тусклые нити где-то в груди тянулись к лёгким…
Я вздрогнул. Король торопливо выпустил меня, заглянул мне в лицо:
- Тебе плохо, сын? Пить хочешь? Я лекарей позову… - осторожно опустил меня на подушки. И быстро двинулся к выходу из моей спальни.
Сын… кажется, он впервые назвал меня сыном! Просто сыном… и это так хорошо! Ради этого стоило заболеть! Стоп… я же болен… я страшно болен… мне осталось только полгода или около того…
- Вячеслав, стой!!! Ты спятил?!
Мир немного помутнел. Ноги задрожали. Я опёрся рукой о кровать. Отец возник около меня как-то неожиданно.
- Щенок, ты спятил?! Марш в кровать! Ты едва только пришёл в себя! Лекаря и алхимики все как один твердили, что ты был на Грани! Ты не слышишь меня? – он взволнованно сжал мои плечи, легонько встряхнул, - Ты… - голос его дрогнул, - Не слышишь меня?..
- Мне надо спешить…
- Ты едва Грань не перешёл! Куда спешить? – король торопливо запихнул меня в постель, одеялом укрыл, подоткнул концы вокруг меня.
Отец заботился обо мне… так открыто… это было так непривычно… и так мило… И… я не могу ему сказать… что это хрупкое счастье – это ненадолго… Смотрю в его встревоженные глаза – и не могу. Впрочем, так у меня будет больше сил, чтобы бороться с болезнью. Потому что в этой жизни у меня есть отец…
- Можешь… позвать Докучая? Это молодой алхимик… он уборщик в Школе алхимии близ Связьгорода и… мой друг…
- А ещё этот парень – глава отряда камней и трав? – король усмехнулся.
Растерялся. Он задумчиво пояснил:
- Я все твои записи читал, когда ты был без сознания… на Грани… Ладно уж, раз со мной не хочешь общаться, велю, чтоб друга твоего привели.
- Я не…
Неужели, так просто? Раз – и счастья не стало. И я снова кого-то потерял…
- Да я пошутил, Вячеслав, - отец улыбнулся, широко и тепло, - Найду я твоего друга, не волнуйся. А мне пока надо приструнить королевских лекарей: их глава скоро придёт поговорить о женской школе. Полагаю, снова будет просить «прикрыть этот балаган». Но идея у тебя здравая, мне понравилась. Но ты не прыгай по комнате, спокойно лежи. Понял? Я тебе уши оторву, если от кого-то узнаю, что ты по комнате или по дворцу ходил! На, пока, поиграй, - он достал из кармана какой-то небольшой свёрток и положил возле меня на подушку.
Недоумённо развернул жёлтую нежную и блестящую ткань… и потрясённо выронил содержимое. Отец наклонился, подобрал с пола и положил возле меня… медальон – знак второго министра и его печать.
- Не балуй. А то отберу. Всё-таки – важная игрушка для государственных мужей, - Мстислав подмигнул мне.
Знак второго министра страны… и его печать…
- Как уже говорил, твои записи читал. Кое-что мне не понравилось, но кое-что было любопытно. И я решил, что ты заслуживаешь какого-нибудь подарка за твои труды и заботу о стране. Но знака первого министра дать не могу. Во-первых, Радомысл прилично себя вёл в моё отсутствие, тебе помогал, Борислава пытался приструнить. Во-вторых, у тебя бы от чрезмерных привилегий и обязанностей не осталось бы времени на заботу о Школе алхимиков близ Связьгорода.
- А…
- Теперь ты и официально отвечаешь за неё, - подмигнул мне отец.
Но…
- Думаешь, я не знал, кого в Школе почитают больше всех? – король усмехнулся, - Да я знал, знал! Мне просто было интересно посмотреть, сможешь ли ты в одиночку с нею управиться. А у тебя неплохо получалось, даже когда я назначил министра Вояту официальным главой Школы. Как ты его обошёл, хитрец! Жаль только, вы там оружием мало занимались, а всё какой-то ерундой… Мази, лекарства, противоядия…
Но Борислав? Он…
«Жив твой Борислав»
- Так брат жив? Ты отпустил его?
- Я вроде ничего не говорил, - Мстислав недоумённо прищурился. – Ну да, жив он. Что этому щенку станется? Когда оправится, я ему уши оторву. Выпорю хорошенько. И отправлю куда-нибудь доски строгать или камни носить. До сих пор не могу разобраться со всеми последствиями его поступков, - он вдруг вздохнул, как-то сгорбился, - Мне сегодня ещё и извинения приносить, Вячеслав. Прилюдно. На главной площади Связьгорода. Славомиру. Мальчонка единственный, кто выжил из всей семьи одного из самых верных моих слуг. И других толковых людей Борислав не пощадил…
«Он ничего не говорил»
- Чего?
«Это я сказала. Я – Мириона»
- Я Бориславу ни этой, ни других выходок не прощу, - глаза короля гневно сверкнули.
«Только ты ему не говори, что меня слышишь. Вряд ли поверит»
А…
«Мы теперь сможем разговаривать с тобой»
Ну, ладно… так даже интересней… Стой, а ты можешь мне рассказать про противоядие от «Проклятия алхимиков»? Наверное, ты знаешь? Ты же мир! Верно?
«Как у вас говорят… разбежался! – голос мира был как будто насмешливым, впрочем, сразу же погрустнел, - Я не могу рассказать, Вячеслав. Просто не могу. Иначе вы ничему не научитесь. Но противоядие существует»
«Даже когда я у Грани буду, не скажешь?»
«Ты всё равно не поверишь. И иначе вы ничему не учитесь»
«Но всё-таки оно существует, так?»
«Конечно, - уверенно сказала Мириона, - если есть огонь, то есть и вода. Если есть небо, то есть и земля. Если есть болезнь, то есть и причина, и лекарство. Если есть яд, то…»
«Где-то будет противоядие, нейтрализующее его!»
«Именно, - мир, кажется, был доволен моим прозрением, - Ты только найди его, умоляю!»
«Я постараюсь, правда. Я очень хочу спасти всех людей!»
«Нет… не из-за этого… хотя и из-за этого тоже… - голос Мирионы стал как будто смущённым, - Просто… просто ты мне нравишься. Очень нравишься, Вячеслав. Ты добрый и справедливый. Я буду плакать дождём, если ты погибнешь. И я буду смеяться радугой и солнцем, если ты найдёшь лекарство. Просто… я люблю добрых людей»
Э-м… как-то неожиданно слышать признание в любви от мира… А…
«Славик не сердится. Он сам страшно перепугался, когда ты был на Грани»
«Так… всё-таки что-то расскажешь?»
«Что смогу. Не всё»
- Отдыхай, - строго сказал отец – и вышел.
Я выждал, пока звук его уверенных твёрдых шагов затих вдали, растворился среди других шагов, твёрдых от воинов и торопливых от служанок. Вылез из кровати. Босой. Опираясь о мебель, тихо прошёл к стене. Опираясь о стену, дошёл до окна. Выглянул наружу.
Прохладный ветер сыпанул в комнату пригоршню разноцветных листьев и будто бы… взъерошил мне волосы.
«Взъерошил» - подтвердил мир.
А…
«Да, и тлёй я хотела тебе показать на те травы. И, особенно, на Мальцвет. Докучай правильно сказал»
Подумать только, я теперь с самим миром могу говорить!
Зажмурился. Глубоко вдохнул воздух, выдохнул… Взглянул на мир и потрясённо замер.
Казалось, что все деревья, здания и люди затканы разноцветными тканями… множеством видов и расцветок тканей! Таких ни у одного купца никогда не видел! Ярких! Нежных! Такого разнообразия узоров и фактур не видел нигде! Таких… нитей… разных цветов, разной толщины, разной фактуры… они пронизывали всё вокруг, всё живое и неживое… О, это было изумительное зрелище! Никогда, даже во сне я не видал ничего подобного! Так красиво! О, как красиво! И… Нитей?!
«Нитей» - подтвердил мир.
Я моргнул – и чудесная картина исчезла. Впрочем, стоило мне огорчиться и захотеть вновь увидеть это, как видение повторилось… Красота…
Я ещё раз глубоко вдохнул прохладный и свежий воздух… Душновато как-то в комнате… И эти голубые нити на груди… Кажется, их раньше не было… И тех, других, прилипшим к разным частям тела… разных нитей…
Ну, ничего! Мириона сказала, что лекарство существует! Лекарство от «Проклятия алхимиков» где-то существует. Значит, есть надежда. И у меня и у тех людей, которые заболеют вскоре после меня. А вообще, если так подумать… Шесть месяцев – это не так уж и мало… Шесть месяцев жизни… и лекарство где-то точно есть! Значит, я ещё повоюю!..
Конец