Ну конечно, ролики! Виктор совершенно не воспринял всерьез ее уход, пишет, как будто ничего не случилось. Ну еще бы – ведь она столько лет безотказно терпела все его закидоны и слегка пренебрежительно-высокомерное отношение к себе. Хотя искренне недоумевала - чем такое отношение заслужила?
Сама виновата! Так растворилась в этих отношениях, что чуть окончательно не потеряла себя. Любила ли она Виктора? Ей всегда казалось, что да – симпатичный мужчина, эрудированный, с богатым жизненным опытом, успешный и состоявшийся, он казался ей кем-то, кому стоит чуть ли не поклоняться. Разница в возрасте в пятнадцать лет Олесю совершенно не смущала, даже наоборот – в Викторе она видела человека, на которого можно положиться, которому можно довериться и смело идти за ним хоть с завязанными глазами. Но теперь, когда он был далеко, аж за две государственных границы от неё, Олеся начала в этом сомневаться. И чем больше проходило времени, тем отчетливее она осознавала, что в их отношениях с самого начала было что-то неправильное и неполноценное. Словно теперь, когда их разделяло время и расстояние, в облике бывшего любовника начали отчетливо проступать темные пятна. Она пока не могла точно сформулировать, что именно было не так. Но что-то было, вне всякого сомнения.
Ну вот и начало новой книги! Продолжение буду выкладывать в четверг и воскресенье, как обычно. Добавляйте в библиотеки)))
2.1
- Покажи, что написала?
- Вот.
Она протянула Виктору телефон с смс-кой, адресованной хозяину квартиры, которую они на тот момент арендовали.
Виктор долго всматривался в сообщение, затем заявил:
- Лучше совсем ничего не пиши на английском. Напиши по-русски, сами через Гугл переведут.
Сама Олеся была уверена, что все написала правильно, но решила не спорить и сделала так, как посоветовал Виктор.
Это уже потом она поняла, что он совершенно не знал английского, хоть и пытался пустить людям пыль в глаза. И это казалось странным - ведь, по его словам, он прожил в США несколько лет, имел там небольшой бизнес.
- Олеся, ты иногда ставишь меня в тупик, просто. Ты что, никогда не пользовалась раньше утюгом?
- Олеся, ну куда ты идешь? Ты не видишь, что ли, что вход в магазин с другой стороны?
- Олеся, ты сегодня чистила ванну? Плохо почистила, я там волос нашел.
- Олеся, не нужно вызывать такси, дотащим эти чемоданы сами. Тут идти пару кварталов всего.
- Олеся, ты не видишь, что на этой куртке пятно? Наверное, ты плохо упаковала ланчбокс, все пролилось.
- Олеся, если ты не знаешь, как пользоваться компьютером, то не включай его.
- Олеся, а ты не слишком много денег тратишь на продукты?
Вроде и возражать из-за каждой мелочи как-то глупо – она пыталась все свести к шутке. Тем более, что прекрасно умела пользоваться и бытовой техникой, и планировать бюджет. А уж в компьютерах получше Виктора разбиралась - отлично ориентировалась в технических характеристиках, могла сама установить и операционную систему и уж тем более все нужные программы. Словом, была, что называется, «продвинутым пользователем». Но за годы рядом с Виктором из-за постоянных придирок стала чувствовать себя полным ничтожеством.
Временами Олесе казалось, что Виктора она просто раздражает.
Он словно выжидал, когда в очередной раз она сделает что-нибудь «не так», а иногда и предварял ее поступки своими комментариями:
- Олеся, не ставь тарелку правой стороной, что они у тебя все вразнобой стоят?
- Олеся, не клади нож так, а то порежешься.
- Ты неправильно поставила пылесос в шкаф, вот так удобнее.
- Зачем ты оставила ночник в коридоре?
- Зачем ты задаешь в центре занятости такие вопросы? Ставишь их в неловкое положение.
И так было постоянно – десятки мелких придирок за день.
Воспоминания бомбардировали ум, Олеся вспоминала то одну, то другую несуразицу и никак не могла привести их к единому знаменателю – поведение Виктора казалось нелогичным и непоследовательным, вместе с тем ему никак нельзя было отказать в уме и обаянии. Впрочем, опция «обаяшка» могла легко включаться и так же легко, словно по мановению волшебной палочки, выключаться. Бывало и так, что мужчина дулся непонятно на что по нескольку дней, а затем словно оттаивал.