Все еще пошатываясь, она опустилась на колени и стряхнула с ботинок остатки сидра. Пейдж почистит их, когда вернется домой, и замочит рубашку. Стакан, подхваченный порывом ветра, откатился на несколько футов в сторону. Она поспешила схватить его, но новый порыв ветра унес его дальше.
Пейдж выдохнула. Не смешно. Ее хорошее настроение и весь день были испорчены из-за неосторожного идиота. Если бы она продолжила прогулку, то, возможно, смогла бы вернуть себе спокойствие, которое присутствовало несколько минут назад, но гадкая липкость на руке сильно отвлекала ее. Лучше всего вернуться домой, переодеться, а потом поработать над поднятием настроения.
Она поймала стаканчик и выбросила его в ближайший мусорный бак. К тому времени, как девушка добралась до своей машины, она уже успокоилась. Практически. Мимолетное раздражение вспыхивало каждый раз, когда ткань рубашки прилипала к руке, но девушка не позволила грубому незнакомцу лишить ее последней радости.
Глава 2
— Не хочу куртку. — Шестилетняя Майла топнула ногой и уперла руки в бока.
Уэс Колдуэлл узнал ее по упрямо сжатой челюсти. Он много раз видел это у мамы Майлы. Если он сейчас же не возьмет себя в руки, то все пропало.
— Тогда сегодня мы не получим тыкву.
— Ладно. — Майла легкомысленно пожала плечами.
— Хорошо. — Он глубоко вздохнул и мысленно пересчитал столицы штатов, пока не смог ответить без раздражения. — Если ты не хочешь идти, то можешь прибраться в своей комнате. Я позвоню бабушке и скажу, что мы не придем.
— Но я не хочу убираться. — Ее маленькие губки задрожали. — Я хочу увидеть бабушку.
Не был ли он слишком суров? Его раздражали эти родительские штучки.
— Если ты хочешь пойти на ферму и выбрать тыкву, нужно надеть куртку. Сегодня слишком холодно, чтобы идти в одной рубашке.
Он уже объяснял ей это — не меньше пяти раз. Даже зашел так далеко, что открыл дверь и впустил холодный воздух.
Она по-прежнему настаивала на том, что ей не нужно надевать куртку.
Девочка прикусила нижнюю губу, в ее глазах читалась борьба.
— Можно мне надеть мою толстовку с принцессой?
Вот к чему привела моя жизнь — к переговорам с ребенком. На его губах появилась улыбка. Майла была сущим наказанием, но он безумно любил ее.
— Да.
Напряжение покинуло ее маленькое тело, она подбежала к нему и обняла.
— Спасибо, дядя Уэс. Ты самый лучший.
— Ты тоже. — Он обнял ее в ответ и похлопал по плечу. — Давай, надевай свою толстовку. Если будешь хорошо себя вести, мы поужинаем где-нибудь по дороге домой.
Ее глаза расширились.
— В желтой «М»?
Он посмеялся над тем, как она назвала популярное заведение быстрого питания. Когда она была маленькой, у нее были свои названия для разных заведений, и с годами они прижились.
— У меня на примете кое-что получше.
— Но что может быть вкуснее их чизбургеров? — Она сморщила носик. — Мама всегда брала мне побольше кетчупа, чтобы макать в него. — При упоминании о маме лицо Майлы вытянулось. — Когда мама вернется домой?
Что ей ответить? Для ребенка год — это целая вечность.
— Как только она поправится настолько, что сможет снова заботиться о тебе.
— Я скучаю по ней.
— Я тоже, малявка, но она там, где ей помогут выздороветь.
— Значит, она не спит все время? — Майла подняла на него невинные светло-карие глаза. Несмотря на все, что ей пришлось пережить за свою короткую жизнь, она, к счастью, осталась невредимой.
— Да. — У него защемило в груди, когда он подумал о своей племяннице, которая осталась дома одна с матерью без сознания.
Его сестра.
Борьба Дженны с наркотиками и алкоголем достигла кульминации две недели назад. До конца своих дней он никогда не забудет, как машина скорой помощи отъезжала от ее дома, когда он свернул на ее улицу.
Он нашел ее внутри, Майла обнимала ее, плакала и боялась, что больше никогда не увидит свою маму. Хотя он хотел поскорее отправиться в больницу, он остался с Майлой, чтобы мама и папа могли побыть с Дженной. Он разобрался с полицейскими отчетами и прибывшим социальным работником.
На следующее утро, когда Дженна выкарабкалась, она прошла шестидневный курс детоксикации, а Уэс взял временное опекунство над Майлой. Неделю спустя Дженну поместили в реабилитационный центр сроком на год, и Уэс согласился взять Майлу на это время.
Какие же это были сумасшедшие несколько недель. Забота о Майле вымотала его — он не помнил, чтобы в детстве у него было столько энергии и целеустремленности, — но он не жалел о своем решении. Папа часто путешествовал по работе в качестве инспектора по контролю за соблюдением законодательства, и мама помогала по возможности, но у нее были проблемы с волчанкой. Она предоставила полный холодильник продуктов, за что он был благодарен.
Он слишком долго был холостяком и привык к еде навынос и сэндвичам. Он, конечно, не был экспертом по воспитанию детей, но даже он понимал, что ребенку не понравятся корн-доги и куриные наггетсы. И, конечно, чизбургеры из «М».
— Почему ты так смотришь на меня, дядя Уэс? — Майла уставилась на него, склонив голову набок. Во внешности она во всем унаследовала черты своей матери и Колдуэллов, от шоколадно-карих глаз до прически в тон. Ни одно из ее физических качеств не могло быть приписано ее непутевому отцу.
— Просто думаю, как мне повезло, что ты живешь здесь, со мной. — Он подмигнул и ухмыльнулся. — Иди, надень свою толстовку, чтобы мы могли выйти.
Она побежала по коридору в свою комнату. Несколько минут спустя, когда Уэс уже собирался проверить, все ли в порядке, она появилась в коридоре, одетая в свою любимую толстовку с изображением принцессы.
— Тебе нравятся принцессы, дядя Уэс?
Он ущипнул ее за нос.
— Ты принцесса, и ты мне нравишься, так что, наверное, да.
— Я не настоящая принцесса. — Она тяжело вздохнула. — Мне просто нравится наряжаться принцессой.
Его милая, непосредственная племянница. Она унаследовала это качество от своего прадеда, хотя он умер до того, как познакомился с Майлой. Уэс обладал той же чертой характера, но с годами научился ее укрощать.
Они вышли из дома, и он усадил ее в детское кресло «Камри» его мамы. В его «Мустанге» не было места для ребенка на заднем сиденье, поэтому они с мамой временно поменялись машинами. Мама не жаловалась — она была в восторге от возможности сесть за руль «Мустанга». И хотя он не признался бы в этом никому из своих холостых приятелей — может быть, друзьям отца, который водит минивэн, — но ему нравилась машина его мамы. Если бы ему когда-нибудь пришлось сменить спортивную машину на семейный автомобиль, он бы не возражал против «Камри».