— Ну и кто тут у нас? — присел я рядом. — Ого, крупная скотина.
Зверь лежал на спине, раскинув ноги с широкими мягкими лапами, более всего походящими на рысьи, но раза в два крупнее. Залитая кровью голова тоже была сродни кошачьей, но с гораздо более длинной мордой, вооружённой весьма внушительными клыками.
— Хм, самка. Не желаешь?
Красавчик перестал жевать и посмотрел на меня, будто бы с осуждением.
— А... Первый трофей за долгое время, нужно отнестись с уважением. Понимаю. Ну, тогда я... Что? Ноги задние отрежу. У нас жрать нечего, а цивилизация тут хер знает в какой стороне. Ты, кстати, подкрепись, пока есть чем. Отбивных в ближайшее время не обещаю.
Кое-как разделав убоину, сунув меч за брючный ремень и взвалив на каждое плечо по окороку, я двинул к лесу. Красавчик, с трудом проглотив кусок и рыгнув, присоединился к этому пути в неизвестность.
— Чудные здесь деревья. Не находишь? — тронул я шершавую кору ствола с раскидистой полуголой кроной. — Будто бы сосна, а с листьями.
Красавчик фыркнул и оценил мои ботанические изыскания обоссыванием исследуемого объекта.
— Ну да, о чём это я, дерево как дерево.
Но, несмотря на скептицизм Красавчика, лес и впрямь был необычным. Во-первых, тут не было подлеска, совсем. Только палые листья, устилающие узловатые корни кряжистых великанов, чьи ветви сплетались над головой, словно рыбацкая сеть. И эта аналогия рождала в голове тревожные мысли. Во-вторых, лес был подозрительно тих. Ни птиц, ни мышей, ни гадов, даже червей нет — убедился я, расковыряв твёрдую почву мечом. Нехороший признак. Мой опыт подсказывал, что места, лишённые собственной живности, крайне недружелюбны и к живности пришлой. Радиация? Токсины?
— Сожрёшь? — сунул я Красавчику под нос один окорок, но получил отказ. — Придётся бросить. Не нравится мне здешняя природа, надо выбираться отсюда и хорошо бы налегке. Чего добру пропадать?
Но избалованная ромштексами скотина скривила морду, очевидно оставшись не в восторге от вкусовых качеств дичи.
— Не похоже на тебя, — поднёс я кровоточащий ещё срез ко рту и куснул. — Тфу, бля! Мог бы и раньше сказать, что несъедобно.
Шагать по странному лесу без поклажи было легко, и мы быстро углублялись в его недра, становящиеся всё более тёмными. Тут дело было как в кронах, переплетающихся настолько густо, что свет с трудом проникал внутрь, так и в самом источники света — громадном красном диске, быстро клонящимся к горизонту. При этом заметно холодало.
— Ну хоть сутки более-менее привычной длины. Представляешь, если б эта байда висела в небе постоянно? Жуть.
Красавчик повернул голову и многозначительно приподнял бровь.
— А что? Хуй знает, где мы очутились. Может, за полярным кругом. Да без понятия как! У тебя получше объяснение есть? Тс-с! — остановился я и припал на колено, рефлекторно шаря рукой в поисках огнестрела. — Видишь?
Метрах в сорока что-то двигалось среди деревьев. Что-то бесформенное, но размерами напоминающее человека.
— Я слева, ты справа. Без нужды не убивать. Двинули.
Мы понимающе кивнули друг другу и пошли брать таинственную жертву в клещи.
Фигура неспешно ходила от дерева к дереву и ненадолго останавливалась, прикасаясь к стволам. При более внимательном рассмотрении я таки опознал в ней человека, укрытого хламидой с капюшоном. Оружия при нём не наблюдалось, по крайней мере длинноствольного, и я принял решение брать языка. Но изящный план захвата был порушен Красавчиком, идущим почти под прямым углом к садящемуся солнцу и совсем невовремя сверкнувшему глазами. Фигура резко встрепенулась и тут же бросилась наутёк.
— Вали его! — проорал я, сам кинувшись в погоню, но не особо рассчитывая на первенство в соревновании с четвероногим пушечным ядром. — С ног! С ног вали! — добавил я не лишнее уточнение, видя, как расстояние между двумя неравнозначными в плане физподготовки спринтерами стремительно сокращается.
Очень скоро два силуэта слились в один — визжащий и хаотично дёргающий четырьмя лишними конечностями.
— А ну заткнулся! — приставил я острие меча к шее опрокинутого навзничь пацана лет шестнадцати. — Или я прикажу ему есть.
— Нет-нет! — раскинул тот руки, демонстрируя готовность к подчинению. — Я не буду кричать. Умоляю, отзовите... его.
— Не раньше, чем ты расскажешь, что это — дьявол подери! — за срань вокруг.
— А? — ещё больше округлил глаза паренёк.
— Не провоцируй меня на грубость. Говори, что это за место. Где я?
— Вы не знаете?
— Пацан, я в самом деле стараюсь быть вежлив и мил. Но если ты ещё раз ответишь вопросом на вопрос, мне придётся проявить свои не лучшие черты, и тебе это не понравится.