— Дети, дети... — пробормотал мистер Уизли, — давай-ка, дочка, рассказывай!
* * *
Чем больше проходило времени, тем явственнее становилось ощущение неудачи. Геройский апломб прошёл, а серьёзно заниматься делами Гарри не умел. Поухаживают за Малфоем и дома, и, наверняка, гораздо лучше, чем получается у него. От Гарри требовалось решить саму проблему, и ещё час назад он верил, что сможет...
Из камина полыхнуло зелёным.
— Наконец-то! Герм...
В гостиную вошёл улыбающийся Рон.
— А я про Малфоя кое-что выяснил!
Гарри застыл на полушаге.
— Ой, да не парься! Я прекрасно знаю, что Миона с тобой. Думаешь, я поверил, что она откажется от своего плана? Она же ещё упрямее тебя!
— Так что, про Малфоя?
— А... Малфой… Перси рассказал, что сам видел, как он в подвале всему их отделу ботинки перечистил, а потом пошёл мыть за ними сортир! Ну это так, сплетня...что так уставился, Гарри?
— Что ещё видел Перси?
— Ну, много чего...Я не во всё верю... Но, говорят, Хорька здорово обломали. Перси показывал свой носовой платок, говорит, велел Малфою постирать, и он постирал!
— Рон... Ты представляешь Малфоя, стирающего твоему брату платок?
— Ну, странно, да...Но говорят, он реально делает, что ему скажут. Может, под Империо?
— Рон! — голос Гарри дрожал, — сейчас придёт Гермиона... Я уверен, то, что ты говоришь, ей не понравится!
— А я при ней и не буду, ладно. Знаю, как ей нравится защищать сирых и убогих! Но я бы с удовольствием посмотрел, как эта надменная слизеринская рожа...
Вспыхнул камин, из пламени вышла Гермиона.
— У меня не получилось! Кингсли не отдаёт воспоминания!
Гарри периодически заглядывал в спальню и всмаривался в спящего. Гермиона подходила на цыпочках, чтобы обновить согревающие чары на пледе и на чашке с чаем.
— Долго вы собираетесь с ним возиться? — пробурчал Рон, — Не видно, разве, ничего серьёзного!
Гарри сделал каменное лицо, а Гермиона метнула такой гневный взгляд, что надо было быть Роном Уизли, чтобы не заметить.
— Прикольно, если правда, что Хорька "воспитывали", заставляли прислуживать и всё такое!
Рон явно забавлялся.
— А почему его потребовалось для воспитания раздевать? — прорычал Гарри в ответ.
Гермиона покраснела.
— Пойду, проверю, как он! — и ни на кого не глядя вылетела из комнаты.
Рон растерянно замолчал.
— Я надеюсь, ЭТО тебе не прикольно?
— Нет, — твёрдо сказал Рон, — ЭТО совсем не прикольно! Я не такой мудак! Я хотел только повеселиться. Можешь разжать кулаки!
— Уверен, эти... тоже веселились. Только понятия о веселье...
— И всё равно, вы уж слишком озаботились его проблемами. Понятно, Гермиона, она девушка, но ты-то!
— Причём, что она девушка?
— Как... Ухаживать там... Жалеть... А ты прям к нему, будто он тебе родной!
Гарри решился высказать мысль, которая давно не давала ему покоя:
— Знаешь, я всё думал, почему с ним случаются такие вещи? То Волдеморт об них ноги вытирал, то министерство... Как ты думаешь, если бы я подал тогда ему руку, ну на первом курсе?
Рон испуганно вытаращил глаза.
— Всё бы было по-другому?
Это было просто обсуждение с другом интересной темы, и Гарри был ошеломлён, когда тот вдруг заорал:
— Да! Конечно! Мне всё давно понятно! Малфой тебе подходит больше! Гламур, голубая кровь, благородная кость и что там ещё? Ах да, магическая элита, аристократ! Принц! Живёт во дворце!
— Спасибо Рон, а то я уже забыл, какую ты можешь нести галиматью! А теперь, успокойся, пож...
Входная дверь с силой стукнула о косяк, и послышался хлопок аппарации.
— Чёрт. Что это было!?
— Элементарно, Гарри. Он ревнует!
Гермиона усмехнулась.
— Причём тебя даже больше, чем меня!
* * *
Драко открыл глаза и огляделся. Оказалось, он лежит на диване, в незнакомом старинном, явно волшебном доме. Кто-то заботливо укрыл его пледом, а на прикроватном столике обнаружилась чашка горячего чая. Окно занавешено ровно на столько, чтоб затенить комнату, но не делать её мрачной, дверь прикрыта, оставляя гостю личное пространство, но не захлопнута, чтобы не создавалось впечатления, будто он брошен в одиночестве. В этих мелочах угадывалась по-детски наивная поттеровская забота. И Драко невольно улыбался, пока не вспомнил причин, по которым о нём пришлось заботиться.