Руби находилась в здании «Сэндвич» – точнее, за его пределами, – потому что отец настоял на том, чтобы взять ее с собой на работу.
– Пока у тебя с руки не снимут гипс, я глаз с тебя не спущу, солнышко.
С тех пор как Руби получила травму, ее отец стал относиться к ее безопасности просто параноидально и доверял присмотр за ней только своей не менее заботливой жене, Сабине, или домоправительнице – миссис Дигби. Сломанная рука, поврежденная ступня, подпаленные волосы – его единственное дитя было так близко к тому, чтобы сгореть дотла!
Лесные пожары – штука совершенно непредсказуемая, но что Руби вообще делала на горе Волчья Лапа? После несчастного случая Брент Редфорт постоянно вопрошал об этом и себя, и всех, с кем общался.
В итоге Брент теперь испытывал непреходящий страх: он просыпался в четыре часа утра от ужаса перед тем, что мог потерять дочь. Эта мысль сводила его с ума. Его страх заразил и жену, словно штамм гриппа, передающийся по воздуху, и впервые за тринадцать лет жизни Руби ее родители постоянно желали знать, где она находится и что делает. Руби это «бесило», как она сама это деликатно сформулировала.
– Пусть беспокоятся, – посоветовала миссис Дигби, мудрая старая женщина, жившая в их семействе с тех пор, как миссис Редфорт была совсем маленькой. – Им никогда прежде не хватало здравого смысла, чтобы беспокоиться, и если они задействуют воображение, это принесет им много добра.
– Почему? – спросила Руби. – Какой смысл в том, что они вне себя от ужаса? Какая им польза от этого?
– Они слишком доверчивы, – ответила миссис Дигби. – Они не видят во всем плохую сторону, как вижу я.
Миссис Дигби крепко верила в то, что во всем нужно видеть плохое, – ожидай самого худшего, и не разочаруешься. Таков был девиз, который служил ей верой и правдой.
И теперь Руби делала то, чего хотели ее родители; она лишь ждала того дня, когда с ее руки снимут гипс, а родители отстанут от нее.
Отец Руби работал в рекламном деле: связи с общественностью, ВИП-встречи, в общем, та сторона бизнеса, которая предполагает работу с людьми на высоком уровне. Добиться хорошего отношения от крупного клиента – это важная задача, и Брент Редфорт был мастером своего дела. Как правило, Брент даже галстук подбирал так, чтобы максимально понравиться клиенту. Например, Барнаби Клиторпс был человеком консервативным, но с юмором. Брент выбрал галстук в красно-белую клетку, словно скатерть для обеда на свежем воздухе, с крошечными изображениями принадлежностей для пикника. «Для затравки», – подмигнул он сам себе в зеркало.
Спустившись этим утром к завтраку, Брент увидел, что его дочь уселась на стол во внутреннем дворике со стаканом бананового молока в одной руке и с комиксом про зомби – в другой. На ее футболке красовалась надпись: «На что ты смотришь, болван?»
Брент вздохнул. Вряд ли Руби сможет пойти по его стопам и сделать карьеру в области общественных связей.
– Будь осторожна, Руби, – предупредила ее мать. – В деловом центре встречаются какие-то сомнительные типы.
– Ты же знаешь, что я иду с папой в офис его клиента, да? – отозвалась Руби, высасывая через соломинку остатки молока.
Брент поцеловал жену в щеку.
– Я присмотрю за ней, дорогая, ничего не бойся. Что плохого может с ней случиться в офисе Барнаби Клиторпса?
Сабина поцеловала дочь и обняла ее так, как будто им предстояло расстаться на целый месяц.
– Мам, успокойся, – попросила Руби, высвобождаясь из объятий Сабины и залезая в машину с кондиционером, которую вел шофер.
Они прибыли на Третью авеню и поднялись на лифте на семьдесят второй этаж. Мистер Клиторпс поприветствовал их – «рад видеть тебя, малышка Руби» – и потряс здоровую руку Руби так энергично, что девушке показалось, будто он сейчас вывихнет ей локоть.
– Вижу, ты побывала на войне, однако твой отец говорит, что ты весьма отважная юная леди.