Один из двух стоящих у окна Торговцев взмахнул рукой и двери с громким «щелком» захлопнулись, отрезая меня внешнего мира. Тот же Торговец медленно, тяжелым шагом обошел вокруг меня. Сердце учащенно забилось. Ублюдок явно применял какую-то магию. Я стиснул зубы, пытаясь остановить нарастающую панику.
— Ты прав, Хенгал. Это очень интересный экземпляр. Строение его духа очень необычно, — сказал Торговец низким каркающим голосом, остановившись напротив меня.
— И что же это могло бы значит? — спросил я.
— Что ты не тот, кем кажешься.
— Именно поэтому ваши мертвяки напали на меня?
— Именно. Неизвестное опасно.
— А еще оно может принести прибыль, — вставил Хенгал. По всей видимости, Торговец с низким голосом имел более высокий статус, чем он.
— Вот именно.
Недоговаривают, суки. О чем-то явно умалчивают.
— И что же вы хотите со мной делать? — эти слова дались мне, ох, как нелегко. Быть полностью в чьей-то власти. Что может быть хуже в этой вселенной⁈
На самом деле, в тайне я надеялся, что от Торговцев поступит какое-то предложение. А предложение — это всегда свобода маневра. Но ответ разочаровал.
— Мы выясним, в чем твоя подноготная. И, увы, для тебя, это не будет приятно, — прокаркал первый Торговец и, подняв руку, вдруг с силой ударил меня сомкнутыми пальцами в лоб.
Тьма. Клубящаяся тьма. В ней виднеются тени. Я чувствую, сколь они опасны и пытаюсь отползти, скрыться. Но от них не убежать.
Чары, которыми Торговец пытается вскрыть мое нутро, очень мощны.
Вот из тьмы проступил обрис огромного чудовища. Клыки и когти, бесчисленные пасти и жуткий холод, что распространяет этот конструкт. Он парализовал волю, а затем, как скальпелем, начал сдирать с меня слой за слоем.
Когти и клыки укрытого тьмой чудища смяли первый слой памяти и связанных с ней эмоций.
Ошейник, бессилие, Торговцы, страх, ненависть, черная башня…
Я все еще пытался трепыхаться. Но разве может муравей сопротивляться катку?
Вот и следующий слой.
Чаграк, немертвые, солнце, жара, Айна… О боги, что случилось с Айной?
Сердце вдруг сковала безудержная тоска и боль. Но они были мгновенно смяты безжалостными резаками чар Торговца.
Еще слой.
Раскаленный асфальт, снова немертвые, непонимание, Зубр, злость…
Мельком я удивился, почему во мне не оказалось воспоминаний об Ауре, но и это удивление было сметено безжалостной чужой силой. Срезано и отброшено прочь.
А вот и самое интересное.
Земля. Неплохо обставленная квартира. Уверенность в себе и в своей жизни. Имя… Мое имя. Вкитор. Виктор Астафьев. Заботы и дела. Бизнес… и возраст.
Черт подери! А я ведь стар! Мне уже глубоко за шестьдесят! Еще крепок, но годы берут свое. Очень быстро берут свое. Грусть и смятение. Нежелание это принять. Долгие тренировки в зале, чтобы остановить старение тела… Но годы берут свое…
И снова память и чувства срезаны и скрошены.
Слой за слоем я увидел свою жизнь. Служба в какой-то силовой структуре. Любимая женщина… другая. Молодость, детство…
Картинки мелькали перед внутренним взором со все убыстряющейся скоростью, становясь все более размытыми и невнятными. Время стерло многие из них. От детства и вовсе почти ничего не осталось. Оно походило на рассеянный комковатый туман с парой образов отца и матери.
Чары Торговца срезали этот слой, и я почувствовал себя голым на северном ветру. Он прожигал насквозь обнажившееся естество. Я облегченно вздохнул от мысли, что экзекуция вот-вот прекратится, но… клыкастые пасти вдруг пошли еще глубже.
А-а-а!
Что-то рвануло внутри меня. Боль заполонила мир от горизонта до горизонта. Безжалостный пресс все усиливал и усиливал нажим, отключая мое сознание. Сияющая резь лишила меня способности мыслить, выжгла болевые рецепторы…
И вдруг гаснущее сознание кое-что увидело. Вначале это было просто затемненное пятно в расплавленном океане боли. Оно набрало глубину и вдруг структурировалось в четкую картинку.
Лицо.
Суровое. Обветренное. Грубые, словно вырубленные из камня черты несли какую-то первобытную мощь и красоту. Черные волосы буйной гривой лохматились на невидимом ветру, а взор карих глаз пылал дикой яростью.
Несколько мгновений лицо было застывшей картинкой. А потом тонкие губы вдруг сложились в хищную торжествующую улыбку.
Глава 31
Мне почему-то вспомнился старый анекдот. Про совет мудреца взять в дом скотину, а потом выгнать ее из дома и получить несравненное облегчение.
Избавление от крушащей мое естество боли, показалось настоящим раем. Окрыленный, я вздохнул полной грудью и воспарил… но ненадолго. Чувство эйфории быстро прошло вместе с выступившим из тумана человеком.
Он был высок и мощно скроен. Одет в добротную одежду путешественника и излучал ауру силы. Такой без страха заходит в темные подворотни, не избегая, а ища опасность.
— Виктор… — сказал он грубоватым, но доброжелательным голосом. — Неплохое имя. Но Варга лучше.
— Кто ты? — спросил я, хотя, уже догадался, каким будет ответ.
— Я — это ты. Настоящий ты, а не то бледное подобие, что торчало на Земле. Впрочем… оказавшись в этом мире, ты кое-что вспомнил и кое-что получил обратно. По крайней мере, мое тело. С мозгами же у тебя… у нас, проблемы. Я перевидал много Систем в разных мирах, но эта… эта срань перещеголяла их все. Забирается в голову и наводит в них свои порядку. Туфу ты, дрянь какая!
Он смачно сплюнул в клубившийся у ног туман.
— Но, как там говорят на Земле? Не было бы счастья, да несчастье помогло. Это дерьмо настолько сильное, что сломало держащие нас на Земле оковы.
— Но есть маленькая проблемка, — подсказал я.
— О, да, ха-ха! Мы попали из одной тюрьмы в другую. Да в такую, из подобных которой нам еще не доводилось выбираться. Но мы справимся. Всегда справлялись, справимся и на этот раз. Ты ведь помнишь, кто мы такие?
Я скривился от жуткой боли. Она пронзила меня до самых глубоких глубин.
— Не помнишь? Ну, ничего. Вспомнишь. Но об этом после. Ты, конечно, удивил. Так глупо попасться и позволить нацепить на себя двимерит! Да еще такой хитровыделанный и дрянной! Усложнил нам и так непростую задачу. Но…
— Было бы счастье, да несчастье помогло, — сказал я, усмехнувшись. В голове все еще летали острые осколки боли.
— Вот именно. Теперь я с тобой. Эти идиоты добили последние остатки стен, за которыми я скрывался. Теперь мы почти едины, теперь… теперь…
И он растаял, как дым.
Он. Вар Гельт. Варга. Я. Заточенный в теле и личности Виктора Астафьева на Земле. Заточенный, чтобы прожить земную жизнь и умереть. Умереть навсегда. Кто-то сумел поймать в хитрую ловушку Странника по Мирам. И она почти сработала. Виктору оставалось каких-то десять, двадцать, ну, максимум, тридцать лет до небытия. Но он был выдернут неведомыми силами в этот мир. В мир-тюрьму. Но то, что для других было проклятьем, для Варги… для меня было спасением. Личность Виктора была смыта Системой Города. Он был неплохим человеком. Но слишком мягким. Я же, оказавшись здесь, стал таким, каким был Варга. Смелым, наглым, жестким, даже жестоким… Увы, не до конца. Мозгов у Варги было явно побольше… а вот сострадания поменьше. Эту черту я явно сохранил от Виктора.
Но Варга, конечно, хорохорится. Ситуация куда менее как радужна.
Туман начал рассеиваться, я почувствовал, как меня потащило куда-то вдаль, и тут же снова навалилась боль.
— Всего-то лишнее посмертие, — брезгливо встряхивая руки, сказал Торговец с каркающим голосом.
Я видел лишь его сапоги. Так как лежал недвижимо на полу, не в силах пошевелить даже пальцем. Голова была в полном раздрае, а сердце полнило гадливое чувство чужого проникновения.