— Я в морг, - сказал инспектор, - а вы можете подождать меня в приемной.
— Хорошо. – Ференц с рассеянным видом вышел из палаты и направился в приемную. Там его взгляд задержался на одном из посетителей – молодом человеке лет двадцати пяти, который торопливо надевал пальто. Надвинув на лоб шляпу и бросив взгляд по сторонам, он поспешно пошел к выходу.
Ференц осмотрелся и, досадливо сжав трость, направился вслед за незнакомцем. Однако, когда он завернул за угол, тот как сквозь землю провалился.
Внезапно Ференц почувствовал слабость и прислонился прямо к заледеневшей стене дома. И лишь когда подошедший прохожий окликнул его и предложил помощь, он воспользовался этим любезным предложением и вернулся в его сопровождении в больницу.
Там его уже ждал инспектор Хорст.
— Что случилось? – Он помог Ференцу сесть на диванчик. – Может, принести воды? Или чаю? Если хотите, я попрошу доктора осмотреть вас.
Ференц покачал головой, и чтобы прервать наплыв напористой заботливости полицейского, сказал:
— Я видел его.
Инспектор сел рядом и посмотрел ему в глаза с внимательностью, которая честных людей располагала к откровенности, а преступников заставляла теряться и юлить.
— Выкладывайте.
Ференц кратко пересказал ему недавние события.
— Вы уверены, что это был он?
Ференц кивнул.
— Это был тот самый молодой человек, из моих видений.
Инспектор покачал головой.
— Послушайте, вы же не профессионал. А если бы он вас заметил? А если бы он вас подкараулил и ударил ножом?
— Думаю, он и так меня заметил, - сказал Ференц со вздохом. – Но вы, конечно, правы, это было весьма рискованно.
— Вы подозрительно легко соглашаетесь. – Полицейский впился взглядом в его бледное лицо. – Выкладывайте, что у вас еще?
— Я снова видел собачку.
— На улице?
— Нет, в видении. И теперь нам нужно срочно осмотреть дом еще раз. Я думаю, мы сможем найти там одну очень важную улику.
— Ну хоть какая-то зацепка, - пробурчал он, сопровождая Ференца к экипажу, - а то ведь Бауэр оказался не наш.
— Это был не взломщик? – Ференц не сумел скрыть разочарования.
— Нет. – Полицейский пожал плечами. – Просто еще один Бауэр из сотен тысяч Бауэров, населяющих нашу страну. Хотя знаете, что интересно?
— Что?
— Когда госпожа Инкендорф мне рассказывала о нем: что бедняга в больнице, очень плох… В общем, я думал, он болен. – Инспектор открыл дверь экипажа и взглянул на Ференца. – Вот вам и еще один пример поспешных выводов. У дворецкого-то, оказывается, была ножевая рана, от которой он и умер.
— Как все плохо… - Ференц взялся за поручень и забрался в экипаж, однако его мысли, казалось, были далеко.
— Он попал в больницу три дня назад, то есть еще до пропажи собачки и до того, как в дом его хозяйки вломились. – Хорст сел за руль и захлопнул дверцу. – Так что либо преступник заранее его устранил, либо они были в сговоре и повздорили.
— Может быть, - сказал Ференц задумчиво. – Сначала дворецкий, потом собачка... Странно, что госпожа Инкендорф ничего вам не сказала о нападении на дворецкого.
— Может, она не думала, что это важно. – Инспектор завел экипаж и выехал на дорогу. – Хотя вы правы, это странно. Вообще все это дело очень странное. Надеюсь, ваша новая улика прольет на него хоть немного света.
Войдя в дом госпожи Инкендорф, Ференц сразу же направился в кухню. Инспектор Хорст, теряясь в догадках, не отставал от него ни на шаг.
Откинув занавеску, отделявшую кухню от кладовой, Ференц присел и пошарил по полу рукой. Затем он поднялся, и в его руке блеснул маленький серебряный ключик.
При его виде глаза полицейского сверкнули.
— От чего это? – Он протянул руку.
— Аккуратно, он грязный… - Ференц вынул платок.
— Погодите. – Инспектор чуть сдвинул брови. – На нем могут быть отпечатки пальцев.
Ференц покачал головой.
— Если они и были, боюсь, их больше нет. Думаю, ваша лаборатория сможет это подтвердить.
Хорст осторожно взял ключик и повертел его, а затем покачал головой и вернул его Ференцу. Тот протер ключик платком и положил его на широкую ладонь полицейского.
— Отвечая на ваш предыдущий вопрос, - продолжал Ференц, - я думаю, это ключ, о котором нам не сказала госпожа Инкендорф. Она вообще о многом умолчала.
Хорст внимательно посмотрел на антиквара, и его глаза хитро блеснули.
— Но вы-то знаете, что он открывает?
— Знаю. Или думаю, что знаю. – Он поманил инспектора рукой и поднялся с ним наверх, в спальню хозяйки. – Сейчас и проверим мое впечатление…
Проведя рукой по череде шкафчиков черного дерева, Ференц остановился на одном и после некоторых манипуляций открыл в нем потайное отделение. Затем, взяв у Хорста ключик, он отпер его.
— Позвольте… - Инспектор аккуратно вынул из ящичка бумаги и посмотрел на Ференца. – Это завещание госпожи Инкендорф. – Он пробежал глазами несколько строчек. – Она завещает все свое имущество дочери.
— Дочери?.. – Ференц пристроился рядом и заглянул в бумаги. – Но, насколько я знаю, у госпожи Инкердорф нет детей.
— «Ифигения Инкендорф», - прочитал Хорст. – «Моя единственная дочь». Вот же, черным по белому.
Ференц прочел строчку, под которой лежал сухопарый палец инспектора, потом перечитал ее снова, и его глаза заблестели.
— Ифигения… Ну конечно… Фифхен…
Полицейский удивленно взглянул на маленького антиквара.
— Она что, все завещала своему мопсу?.. – спросил он. – Черт, Абель… Я, конечно, слышал об эксцентричных миллионершах, но никогда не думал, что они действительно существуют.
— Реальность бывает гораздо диковиннее тех анекдотов, которые она порождает, - сказал Ференц.
Инспектор нахмурился.
— Не могла же она всерьез завещать все собаке… - Он снова заглянул в завещание. – Хотя здесь указан распорядитель наследства – адвокат Гербелиус.
— А у него, как человека деловитого, - подхватил Ференц, - наверняка есть более подробные инструкции о том, что делать с имуществом. Однако не будем терять ни минуты. Нам нужно поймать нашего взломщика, пока он не натворил новых бед.
— Как же вы предлагаете это сделать? – поинтересовался инспектор.
— Во-первых, нужно изъять это завещание. – Голос Ференца звучал все более воодушевленно. – Я надеюсь, вы найдете законный путь это сделать.
— Предположим. И что дальше? Отнесем его в полицию?
— Нет. Он, конечно, отчаянный парень, но вряд ли решится взломать кабинет полицейского. А вот мою лавку – совсем другое дело.
— Значит, вы хотите спрятать его в своей лавке?
— Не спрятать, а оставить на виду. – В его глазах появился азартный блеск. – В качестве приманки. Скажем, госпожа Инкендорф уехала за границу на длительный отдых и решила сделать меня своим поверенным, о чем можно мимоходом сообщить в газете.
Хорст чуть закатил глаза, и в этом жесте было столько неподдельного чувства, что Ференц улыбнулся.
— Если же это не сработает, мой друг, - сказал он миролюбиво, - тогда никто еще не отменял добротной полицейской работы.