твердые мозоли, на большом пальце – полузаживший нарыв. Красный шрам от
кипящего жира, который брызнул ей на руку месяц тому назад, выглядел страшно и
уродливо. Она в ужасе смотрела на свою ладонь и инстинктивно сжала кулак.
А он все не поднимал головы. И она все не видела его лица. Он с силой разжал ее
кулак и долго смотрел на ладонь, потом взял другую руку и, глядя на них, молча
приподнял обе вместе.
– Посмотрите на меня, – сказал он наконец очень тихо, поднимая голову. – И
перестаньте строить из себя скромницу.
Нехотя она посмотрела на него – посмотрела с вызовом, в смятении. Черные
брови ее поднялись, глаза сверкали.
– Значит, дела в Таре идут отлично, так? И вы столько денег получили за хлопок, что могли поехать сюда погостить? А что же случилось с вашими руками – землю
пахали?
Она попыталась вырвать у него руки, но он держал их крепко – только провел
большим пальцем по мозолям.
– Это не руки леди, – сказал он и бросил их ей на колени.
– Да перестаньте вы! – выкрикнула она, мгновенно почувствовав облегчение
оттого, что можно больше не притворяться. – Никого не касается, что я делаю
своими руками!
«Какая я идиотка, – кляла она себя, – надо было мне взять перчатки у тети Питти, а то и стащить, но я не отдавала себе отчета в том, что у меня такие руки. Конечно
же, он это заметил. А теперь я еще и вышла из себя и наверняка все погубила. Ну
почему это случилось как раз в тот момент, когда он уже готов был сделать мне
предложение!»
– Мне, конечно, нет дела до ваших рук, – холодно сказал Ретт и небрежно
опустился на стул; лицо его было бесстрастно.
Н-да, теперь нелегко с ним будет справиться. Ну что ж, как ни противно, а надо
прикинуться овечкой, чтобы выйти победительницей, несмотря на этот промах.
Быть может, если удастся улестить его…
– Как грубо вы себя ведете – взяли и отшвырнули мои бедные ручки. И все лишь
потому, что я на прошлой неделе поехала кататься без перчаток и испортила себе
руки.
– Кататься – черта с два вы катались! – все так же холодно сказал он. – Вы
работали этими руками – и работали тяжело, как ниггер. Вопрос в другом! Почему
вы солгали мне про Тару и сказали, что дела у вас идут отлично?
– Послушайте, Ретт…
– Ну-ка, попробуем докопаться до правды. Какова подлинная цель вашего визита?
Вы своим кокетством чуть было не убедили меня, что я вам чуточку дорог и что вы
расстроены из-за меня.
– Но я и вправду расстроена! В самом деле…
– Нет, ничего подобного! Даже если меня повесят на самой высокой виселице –
выше, чем Амана[12], – вам будет все равно. Это начертано на вашем лице, как следы
тяжелой работы – на ваших ладонях. Вам что-то нужно от меня, и вы так сильно
этого хотите, что устроили тут целый спектакль. Почему вы прямо не пришли ко мне
и не сказали в открытую, что вам от меня надо? У вас было бы куда больше шансов
добиться своего, ибо если я что и ценю в женщинах, так это прямоту. Но нет, вы
трясете тут своими сережками, надуваете губки и кокетничаете, как проститутка с
клиентом, которого она хочет залучить.
Он произнес последние слова, не повышая голоса, все тем же ровным тоном, но
для Скарлетт они прозвучали как удар хлыста, и она в отчаянии поняла, что все
надежды на то, что он сделает ей предложение, рухнули. Взорвись он в ярости, оскорбленный в своих лучших чувствах, наговори ей грубостей, как поступили бы на
его месте другие мужчины, она бы нашла к нему подход. Но это ледяное спокойствие
напугало ее, и она растерялась, не зная, что предпринять. Она вдруг поняла, что Ретт
Батлер – даже в заключении, даже под надзором янки, сидевших в соседней комнате,
– человек опасный и дурачить его нельзя.
– Должно быть, меня подвела память. Мне бы не следовало забывать, что вы
очень похожи на меня и ничего не делаете без причины. Ну-ка, давайте подумаем, какую карту вы можете прятать в рукаве, миссис Гамильтон? Неужели вы могли
настолько заблуждаться, что надеялись услышать от меня предложение руки и
сердца?
Она вспыхнула, но промолчала.
– И не могли же вы забыть то, что я неоднократно вам повторял: я не из тех, кто
женится?!
И поскольку она молчала, он спросил с внезапно прорвавшейся яростью:
– Не забыли? Отвечайте же!
– Не забыла, – с несчастным видом сказала она.
– Какой же вы игрок, Скарлетт, – усмехнулся он. – Поставили на то, что, сидя в