нагрузили один поезд, как янки ворвались в город. Они ворвались с одного конца, а
мы улепетываем с другого. Ох, и печальное же это было зрелище: сидим на крышах
вагонов и смотрим, как янки жгут продукты, которые мы не успели со склада
забрать. Товара всякого, мисс Скарлетт, было навалено вдоль железнодорожных
путей на добрых полмили – они все сожгли. Мы и сами-то едва унесли ноги.
– Какой ужас!
– Вот именно ужас. Потом наши солдаты снова вошли в Атланту, и наш поезд тоже
вернулся сюда. Ну, и война, мисс Скарлетт, – скоро кончилась… Повсюду было
столько посуды, и кроватей, и матрасов, и одеял, и все это – ничье. Думается мне, по
праву все это принадлежало янки, потому что таковы условия капитуляции, верно?
– Угу, – рассеянно пробормотала Скарлетт. Она стала согреваться, и от тепла ее
начало клонить в сон.
– Я до сих пор сам не знаю, правильно ли я поступил, – продолжал он не очень
уверенно. – Но мне тогда казалось, что все эти вещи янки вовсе ни к чему. Скорее
всего они бы их сожгли. А ведь наши заплатили за них полновесной монетой, и я
решил, что все это должно принадлежать Конфедерации и конфедератам.
Понимаете, как я мыслил?
– Угу.
– Я рад, что вы соглашаетесь со мной, мисс Скарлетт. А то это лежит у меня на
совести. Многие говорили мне: «Да забудь ты об этом, Фрэнк», но я не могу. Я не мог
бы смотреть людям в глаза, если б думал, что поступил не так. А по-вашему, я
правильно поступил?
– Конечно, – сказала она, не очень понимая, о чем болтает этот старый болван.
Что-то насчет своей совести. Когда человеку столько лет, как Фрэнку Кеннеди, пора
бы уж научиться не задумываться над тем, что не имеет значения. Но он всегда был
какой-то нервный, вечно трепыхался из-за чего-нибудь, точно старая дева.
– Я рад, что вы так говорите. После поражения у меня было около десяти
долларов серебром и больше ничего. А вам известно, что янки сделали в Джонсборо
с моим домом и магазином. Я просто не знал, как быть. И вот на эти десять долларов
я настелил крышу над старой лавкой у Пяти Углов, перетащил туда госпитальное
оборудование и стал его продавать. Всем нужны были кровати, и посуда, и матрасы, а продавал я дешево, потому как считал, что это не моя собственность. Но все же кое-
какие деньги я на этом выручил и тогда привез еще товаров, и лавка моя теперь
процветает. Думаю, сумею выжать из нее немало денег, если дело и дальше так
пойдет.
При слове «деньги» у Скарлетт сразу прояснилось в голове и все ее внимание
сосредоточилось на собеседнике.
– Вы говорите, нажили денег?
Он так и расцвел, увидев ее интерес. Если не считать Сьюлин, женщины обращали
на него ровно столько внимания, сколько требует вежливость, и ему льстило то, что
такая красавица, как Скарлетт, с интересом слушает его. Он попридержал лошадь, чтобы успеть до дома побольше рассказать о себе.
– Я не миллионер, мисс Скарлетт, и по сравнению с теми деньгами, какие у меня
были раньше, то, чем я владею сейчас, – сущий пустяк. Но в этом году я все-таки
заработал тысячу долларов. Пятьсот долларов, само собой, пошли на оплату товаров, на ремонт лавки и в счет аренды. Но пятьсот у меня осталось чистыми, а поскольку
оборот увеличивается, в будущем году я должен заработать тысячи две. Я, конечно, найду им применение, потому как, видите ли, у меня на примете есть еще одно
дельце.
Разговор о деньгах вызвал у Скарлетт живейший интерес. Она прикрыла глаза
густыми, прямыми как стрелы ресницами и придвинулась поближе к нему.
– А что это за дельце, мистер Кеннеди?
Он рассмеялся и хлестнул лошадь вожаками по спине.
– Боюсь, я утомлю вас своими разговорами про дела, мисс Скарлетт. К чему такой
хорошенькой женщине, как вы, интересоваться делами!
Старый дурак!
– О, я знаю, в делах я полная невежда, но это так интересно! Пожалуйста, расскажите мне все поподробнее, а чего я не пойму, вы объясните.
– Ну так вот, второе дельце, которое у меня на примете, – это лесопилка.
– Что?
– Лесопилка, где пилят лес и делают доски. Я ее еще не купил, но подумываю. Тут, за городом, на Персиковой дороге, есть человек по имени Джонсон – он владеет
такой лесопилкой и хочет ее продать. Ему нужны деньги – и немедленно, поэтому он
готов продать ее мне и поработать на меня за понедельную плату. В этих краях
осталось всего несколько лесопилок, мисс Скарлетт. Янки почти все уничтожили. А