— Так когда он получит?
— Недели через две, — прикинула мать.
…Однажды летом, когда Володя, лежа в кровати, перечитывал Жюля Верна, в дом ввалилась целая ватага ребят — все они проживали по соседству.
— Через час отправляется поезд на Дальний Восток. Раздумывать некогда. Хочешь поступить в морское училище, собирайся! Только на всякий случай возьми пистолет и аккордеон! — скомандовал Юровин.
Володька растерялся.
— Пошли, ребята! — сказал кто-то из компании. — Это же маменькин сынок! Разве он поедет? Его же мамочка не пустит!
Все захохотали и направились к двери. Кровь бросилась Володьке в лицо. Это он-то маменькин сынок?! Да его сам капитан назвал «настоящим парнем»! Нет, он еще докажет им всем, какой он на самом деле смелый и решительный, и смеяться над собой не позволит.
Он положил пистолет в карман, достал со шкафа аккордеон, разбил копилку, набив мелочью полные карманы, и побежал догонять ребят.
Его вопрос, сколько стоит билет на Дальний Восток, вновь рассмешил всех.
— На что нам такая роскошь? Залезем в товарняк — доберемся, не спеша, — пояснил Юровин.
В товарный поезд вскочили почти на ходу. Пока Володька старался поудобней улечься на уголь, кто-то из ребят успел в одном из вагонов выкрасть пять меховых телогреек.
Мелькали станции, озера, реки. Неожиданно на маленьком полустанке раздался голос:
— Эй, кто там, слезайте!
Все притихли.
— Ваши документы! — настаивал милиционер.
Юровин огрызнулся:
— Паспортов мы еще не получили.
— А ну, слезай! Все, все слезайте! Ишь вы, путешественники беспаспортные! Телогреечки захватите с собой! Как инкубаторные, у всех одинаковые.
— А они не наши. Здесь они лежали, в вагоне, — соврал старший из парней.
— Там разберемся, кто их вам под бочок положил…
Все потом произошло, как во сне. Когда их вели в милицию, двое набросились на сотрудника милиции, отобрали пистолет, выстрелом ранили его в ногу, а сами кинулись в лес. За ними побежали остальные.
Три дня скрывались они в лесу, питаясь, чем придется, а потом решили добираться пешком до Челябинска. Шли по путям. На разъезде их ждала засада. Троих задержали, а Юровин и Володька, отстреливаясь, снова убежали в лес.
Костра не зажигали, боялись, что их могут обнаружить. Спали ночью в шалаше, прижавшись друг к другу. Вот тогда и рассказал ему Юровин под большим секретом, что капитан вовсе не капитан и никакой он не заслуженный, что ордена и медали у него краденые, что с ним не один грабеж совершили ребята. Тогда же сообщил он, что есть такая статья в уголовном кодексе, когда все бандиты отвечают в банде друг за друга.
— Вот ты и я были с бандитами, спали на краденой телогрейке, отстреливались, бежали от милиции. Мы с тобой тоже бандитами стали. И никуда теперь не деться. Нам с тобой, как и капитану, грозит расстрел, — объяснил дружок.
Володьке хотелось кричать, что он не такой, что он не бандит. Но кричать было бесполезно. Здесь, в лесу, его мог услышать только Юровин.
Через несколько дней, в дождливую ветреную ночь, усталый, голодный и оборванный, постучал Володька в окно родного дома. Мать, не спросив, кто, сразу открыла дверь, будто не спала, а специально ждала сына.
Пока горели в печи его лохмотья и грелась вода для мытья, он жадно ел гречневую кашу. Всю ночь сидела у кровати сына мать. Он рассказал все — как бежал, как стрелял в воздух, как на станции продали аккордеон и, наконец, то, что узнал в лесу о Юровине и «капитане».
— Завтра эти бандиты придут за мной. Я теперь у них в руках. Что мне делать, мама? Что делать?
— Спи! Завтра решим. Я пойду пистолет в реку брошу, пока темно. Додумался, подлец, подарочек такой мальчишке подарить.
Утром в окно постучали. Сквозь сон Володька слышал, как мать громко говорила кому-то, что сына нет дома, что его на «скорой помощи» увезли в больницу, а в какую, она сама еще не знает.
Пока Володька спал в закрытой на замке квартире, мать первый раз в жизни стояла на толкучке, продавая все, что можно было унести из дома в двух чемоданах. За полцены ушли два ее пальто, часы, платья и даже чемоданы. Лихорадочно работал мозг. Только бы успеть, только бы не дать сыну встретиться с бандитами. Спасти, спасти, спасти — стучало в мозгу. К вечеру с билетом в кармане я двумя стами рублей пришла она домой.
— Вставай, сынок, скоро отходит поезд. Поедешь к отцу во Львов. В адресном столе узнаешь адрес. Вот, я записала все об отце, где и когда родился, место рождения. Пусть он тебя в морское училище устроит или к кому-нибудь из родни пошлет. Да скажи ему от меня спасибо за подарочек. А я отсюда тоже уеду. Ты мне писем не пиши. Перехватят письмо — и узнают, где ты, — тихо говорила мать, хотя в комнате, кроме них, никого не было.