— Разрешите доложить, товарищ майор! — произнес Малинин.
— Пожалуйста! — ответил Грошев, глянув на чемодан.
— Фамилия преступника Нафиков, имя Абдулгазиз. За два дня до нашего приезда в Сафакулево он уехал из села, пробыв там три дня и оставив привезенные с собой вещи. Привез Нафиков в село одни золотые часы, мужское демисезонное пальто, мужской темно-синий бостоновый костюм, мужской темно-серый костюм из трико, четыре шелковых рубашки разных цветов, брюки шерстяные черные, вот этот фибровый чемодан и другие более мелкие вещи. Все это нами изъято. Вот только где фотоаппарат и двое простых часов, пока неизвестно.
— Садитесь, рассказывайте подробности.
— Подробности такие, какие только в оперетте бывают, — улыбнулся Малинин. — Настоящий анекдот!
Приехали мы в Сафакулево, зашли в районное отделение милиции, поговорили с начальством и — в паспортный стол. Просим работника показать нам картотеку. Он смутился, начал бормотать, что он здесь ни при чем, и вообще как-то странно вел себя. Мы ничего не могли понять.
Оказывается, он нас принял за проверяющих из областного управления милиции, а когда узнал, кто мы и что нам надо, облегченно рассмеялся. Оказывается, он всю картотеку вынес в конюшню, потому что в кабинете очень тесно. Ну, а лошадь, ясное дело, изжевала ее почти всю.
Дружный хохот присутствующих прервал рассказчика.
— Да, — продолжал Малинин, — но нам там было не до смеха. Я страшно разозлился, наговорил кучу неприятных слов этому незадачливому работнику. В конюшне просмотрели оставшиеся карточки и нашли такую, где фамилия короче имени, а в имени две буквы «з». Это оказался Нафиков Абдулгазиз. Из карточки узнали, из какого он села, и поехали туда. Там, оказывается, живет его мать.
Гибатуллин сразу расположил к себе старушку. Она расчувствовалась и рассказала, что сын ее приезжал на днях из Челябинска, прожил три дня и уехал обратно, так как его призывают в армию. Вещи, которые он привез, просил мать сохранить до конца его службы. Вот такие подробности.
— Ну что же. Все ясно. А теперь идите-ка отдыхать, а мы с Зубовым сходим сейчас в военкомат, — подытожил Грошев.
В военкомате было людно. В коридоре группами стояли призывники. Слышались шутки и смех. Среди шумной молодежи выделялись своим спокойствием пожилые мужчины и женщины, которые, как видно, пришли провожать сыновей.
Отдельными парами стояли парни и девушки, о чем-то перешептываясь друг с другом.
«Интересно, чем кончится наше посещение, — подумал Зубов. — Может быть, вон тот шатен, беспечно и с излишней щедростью предлагающий ребятам папиросы из большой яркой коробки, или вон тот, бросающий острые взгляды на всех проходящих по коридору, и есть Нафиков?»
Военкома, подполковника Черненко, в кабинете не оказалось. Он присутствовал на медицинской комиссии. Выйдя по вызову Грошева в коридор и поздоровавшись, он зашагал по коридору крупными шагами, твердо ставя ноги и приглаживая на ходу редкие волосы на голове.
Войдя в кабинет, молча указал сначала на один диван, стоящий у стены, а затем на другой, у противоположной стены.
— Сейчас выясним, — сказал он, выслушав Грошева.
Дав задание лейтенанту, Черненко, подвинув ближе к себе папку и положив на нее руки со сцепленными пальцами, медленно и четко заговорил:
— Служба в Советской Армии — честь и долг каждого советского человека. Но эту почетную обязанность надо еще и заслужить…
Грошев продолжил его мысль:
— Да, почетная обязанность, но для воров не может быть места в армии. Наша армия представляет народ, наше государство, нашу совесть, в конце концов. Что можно ожидать в армии от вора или бандита, не считающегося с общественными интересами, с личными интересами граждан? Все можно ожидать!
Конечно, нельзя сказать, что все молодые люди, попав в армию, остаются тем, кем были, не поддаются воспитанию и перевоспитанию. Нет, конечно! Но все же службу в Советской Армии надо заслужить!
В это время в кабинет вошел лейтенант, которого вызывал военком, и доложил:
— Призывник Нафиков Абдулгазиз есть! Зачислен для отправки в команду! Я привел его, он ожидает в коридоре!
— Пусть войдет сюда!
— Зайдите! — крикнул лейтенант, приоткрыв дверь.
В комнату вошел высокий, худой парень с впалой грудью. Маленькая голова его быстро повернулась влево и он, скользнув взглядом по фигуре Зубова, замер на какую-то долю секунды. Делая неуверенные шаги в сторону военкома, он бросил взгляд вправо на Грошева, также сидевшего на диване, и остановился.
— Фамилия? — голос Черненко прозвучал глухо.
— Нафиков Абдулгазиз.