— Да, — ответила Маша и улыбнулась.
— Тогда в пятницу после работы? Я вам позвоню, ваш телефон у меня есть. Хорошо?
— Хорошо.
Возвращаясь к себе в контору, Авик долго пытался понять, что это вдруг на него нашло: как мальчишка, побежал обратно в офис, чтобы назначить свидание совсем еще девчонке, как минимум лет на десять моложе его. Что самое интересное — это было первое и единственное свидание, которое он назначил в своей жизни. Даже с Тамарой на первое их свидание она пригласила его сама. Он пытался вспомнить внешность Маши: хорошенькое личико с очаровательным маленьким носиком, высокая грудь, в проеме письменного стола были видны стройные ножки с круглыми коленями. Но он понимал, что дело не в ее внешности: у него было много возможностей ухаживать и за более красивыми женщинами, но он никогда этими возможностями не пользовался. Причина была одна — Тамара. Ему никто не был нужен, кроме нее. Да он просто и не представлял себя с другой женщиной. Но сейчас все его чувства к Тамаре уступили место глухой злости, которая целиком захлестнула его: он не мог простить ей, как она насмехалась над ним, сравнивая его с Андреем, и как она после Выборга демонстративно игнорирует его. Но прошло совсем немного времени, и злость и обида притупились, уступив место еще более сильному чувству — желанию мести. И вот именно это желание толкало его сейчас к Маше.
Он решил шикануть и, встретив Машу в пятницу после работы, повел ее в ресторан «Гоголь» на Малой Морской. По всему чувствовалось, что в ресторанах она нечастый гость: она с интересом рассматривала зал, сидящих за столиками людей, неуверенно держала меню, долго не могла выбрать себе блюдо. Она все больше и больше нравилась Авику. После ресторана он повел ее в театр. Когда они вошли в фойе, он подвел ее к вывешенным фотографиям труппы и, показав на фотографию, небрежно сказал: «Это мой отец». Маша с восхищением на него посмотрела.
Она жила на Таврической, и, когда они вышли из театра, Авик вызвал такси. Когда они подъехали к ее дому, Авик обнял Машу и поцеловал в губы. Она ответила на его поцелуй, потом сразу отстранилась и, сказав: «Пока», вышла из машины. Авик дал шоферу свой адрес и, откинувшись на сиденье, уже в который раз задумался над тем, что ему делать дальше. Маша, несомненно, ему нравилась, но желание, как женщина, она в нем не вызывала. Опять же желание в нем вызывала только Тамара, хотя Маша была намного моложе ее. «Значит, и тело у нее должно быть, несомненно, лучше», — со злорадством подумал он. Когда вскоре отец уехал на гастроли, Маша впервые осталась у него ночевать. Утром, проснувшись раньше Маши, он долго смотрел на ее совсем детское безмятежное лицо и не мог поверить в то, что произошло и куда это приведет. Ему, конечно, льстило, что он стал у Маши первым мужчиной, но вместе с тем, в его-то годы, он сам впервые лишил девушку невинности, и, мало того, это была единственная ночь в его жизни, проведенная с другой женщиной. Все остальные были с Тамарой. А в большинстве случаев в одиночестве.
Прошло около двух месяцев после разговора с Тамарой и знакомства с Машей, а Тамара так ему ни разу и не позвонила; с Машей же он встречался почти каждый день. Как-то он задумался, а что бы сделал на его месте Андрей? И пришел к выводу, что Андрей точно бы послал Тамару к черту. «Ну, если она считает, что Андрюша настоящий мужчина, а я тряпка, так я и поведу себя как настоящий мужчина», — наконец решил он и сделал Маше предложение.
После долгих поисков, расспросов и сомнений Авик наконец решил устроить свадьбу в ресторане «Тройка» на Загородном проспекте. Григорий Исаевич сразу сказал сыну, чтобы о деньгах тот не думал, — все расходы он берет на себя. Женитьбе сына он был несказанно рад по нескольким причинам. Во-первых, ему очень нравилась Машенька — совершенно очаровательная, добрая, умненькая, ну и главное — без памяти влюблена в этого недотепу. Но была еще одна причина радоваться женитьбе Авика: Григорий Исаевич уже давно догадывался о его связи с Тамарой Земцовой. К самой Тамаре Григорий Исаевич всегда относился не то что с антипатией, но с какой-то настороженностью. А вот Андрей Земцов всегда вызывал у него восхищение и своим талантом, и человеческими достоинствами; и связь его жены со своим сыном Григорий Исаевич воспринимал как личное оскорбление, которое усиливалось их любовными встречами в его доме, о чем он всегда догадывался.
Список гостей Авик с Машей набросали обоюдно и быстро. Приглашенных было немного, в основном близкие родственники и друзья. Но хозяин адвокатской конторы, где работала Маша и где она познакомилась с Авиком, настоял, чтобы Маша пригласила Плуганова, которому их контора принадлежала. Авик Плуганова никогда не видел, но по непонятной ему самому причине давно хотел с ним познакомиться.