— Прекратите! Коля, не смей! — кричит Даша. Бросается к входной двери, бегом спускается по лестнице, выбегает во двор, бросается к дерущимся.
— Я кому сказала, прекратите! — пытаясь их разнять, кричит Даша.
Дерущиеся еще по инерции размахивают руками, затем, продолжая материться, расходятся. Даша за руку тащит с трудом передвигающего ноги Колю к парадной, поднимаются по лестнице, входят в свою квартиру. Камера застыла на входной двери. Через несколько секунд из квартиры доносятся крики, звук падения чего-то тяжелого, дверь неожиданно распахивается, на площадку выскакивает Даша. Под левым глазом у нее огромный синяк. Даша захлопывает за собой дверь, резкими звонками звонит в соседнюю дверь, которая сразу же открывается. В дверном проеме стоит Астафьев, пропускает в квартиру Дашу. Камера следует за ними.
— Извините, Олег Анатольевич, Коля опять разбушевался, — выжимая из себя улыбку, говорит она. — Можно, я позвоню в милицию?
— Конечно, можно, Дашенька, но сначала я вам лед приложу. Пойдемте на кухню.
На тесной кухоньке он сажает Дашу на стул. Достает из холодильника лед, заворачивает его в полотенце, передает Даше.
— Держите. А теперь послушайте меня. Ну позвоните вы сейчас в милицию. Пока они приедут, вы к этому времени, как всегда, остынете и отправите их обратно. А потом не пройдет и недели — и опять. Так и живете. Я прав?
Даша кивает головой.
— Так не может продолжаться, Дашенька! Вы должны что-то делать со своей жизнью. Вы такая необыкновенная, у вас прекрасная, интересная работа, на которой вы так много достигли, хотя вы совсем молоденькая. И вы такая… Вы просто необыкновенно красивая! Зачем же вы губите свою жизнь с таким… человеком. Грузчик, пьяница, избивает вас. Да он мизинца вашего не стоит.
— Вы не можете так о нем говорить, Олег Анатольевич. Вы совсем не знаете Колю. Он очень способный. Он был лучшим студентом у нас на курсе. Все парни ему завидовали. И он так любил меня. Мы так любили друг друга! Но потом… Его оболгали, и он отсидел год в тюрьме. И на этом для него все кончилось. Вернее, он так решил и так все сделал… Но когда он трезвый, он даже читает… Он просто оказался очень слабым.
— Хорошо, я понимаю. Мне его очень жаль, но намного больше мне жаль вас. Сильным он никогда уже не станет, а вы так и загубите свою жизнь, перенося его пьянство, побои…
Даша не отвечает, отвернулась к окну и молча смотрит в него.
— Дашенька, я вам никогда не говорил, но я уже давно, очень давно… Я люблю вас, Дашенька! Вы даже себе представить не можете, как я люблю вас. Я для вас все сделаю, я буду вас на руках носить. Я даже квартиру недавно снял. Для нас с вами. Коля даже знать не будет, где вы живете. Дашенька, умоляю вас! Давайте начнем новую жизнь. Вместе начнем.
Даша все время, что Астафьев говорит, продолжает молча смотреть в окно. Потом поворачивает к нему лицо и долго, по-прежнему молча смотрит на него.
— Олег Анатольевич, спасибо вам за добрые слова, за ваше предложение, — наконец заговорила она, — но вы так ничего и не поняли. Я люблю Колю. И я нужна ему. И давайте больше об этом никогда не будем говорить.
— Как знаете, Дашенька. Но тогда у меня для вас есть совет: самый лучший способ попытаться что-то изменить в вашей жизни — это заставить его по-настоящему испугаться.
— И как я это сделаю?
— Вы же знаете — я охотник. У меня глубоко в лесу есть избушка. Давайте я отвезу вас туда, и живите себе, сколько захотите. Сегодня пятница, по крайне мере, два дня спокойно поживете. Потом напишете ему письмо, что, если он не бросит пить, он никогда вас больше не увидит. Может, он испугается.
— Спасибо, Олег Анатольевич, но не стоит — все равно ничего не изменится… Можно, я немножко полежу у вас? У меня совершенно раскалывается голова. У вас ничего нет от головной боли?
— Конечно, есть! Давайте-ка я вам укол сделаю — сразу все пройдет.
Астафьев делает ей укол, отводит в комнату, укладывает на диван.
Наступает вечер, в комнате темно. Астафьев подходит к спящей Даше, пытается ее разбудить. Даша что-то невнятно говорит. Астафьев осторожно приподнимает ее, сажает на диван. Делает ей еще укол. Потом ставит ее на ноги. Поддерживает ее, чтобы не упала, и, обняв за талию, медленно выводит ее из комнаты. Чувствуется, что Даша еще не пришла в сознание: она еле передвигает ноги, опять что-то невнятно говорит. В коридоре Астафьев открывает стенной шкаф, достает из него охотничье ружье, вешает его на плечо. Они выходят из квартиры, затем спускаются по лестнице; Астафьев подводит Дашу к стоящей во дворе машине, сажает Дашу в нее, садится сам; машина трогается и выезжает на улицу.