Последствия травли первым делом сказались на прокате фильма после окончания его производства. Все основные дистрибьюторы отказались распространять фильм, сделанный Земцовым. Но после атаки Плуганова одна из немногих независимых газет в России «Новая газета» написала восторженную рецензию на фильм и в этом же номере отдельную статью об Августе, ссылаясь на материалы из «Шпигеля». После всех публикаций в «Новой газете» картина осторожно стала появляться в прокате небольшими тиражами на периферии и даже в нескольких окраинных кинотеатрах Москвы и Питера. Вскоре Германия, выпустившая фильм, представила его на конкурс Берлинале — так назывался Берлинский Международный кинофестиваль. Тут уже дистрибьюторы, почуявшие хорошие прибыли, плюнули на давление Плуганова и стали закупать фильм к прокату. Пресса тоже была вынуждена присоединиться к «Новой газете» и ответить если не восторженными, то умеренно положительными отзывами. В конце концов, Плуганов должен был признать свое поражение и до времени затаиться.
Услышав от Андрея, что Германия выдвинула его фильм на участие в Международном Берлинском кинофестивале Берлинале, Тамара взвизгнула и бросилась ему на шею. «Берлин! Это тебе не какой-нибудь там Выборг», — пронеслось у нее в голове.
— Фестиваль длится с 11 по 20 февраля. Август пригласил нас прилететь 18-го, чтобы мы пару дней погуляли по Берлину. Он нам все оплачивает. Тебе надо будет отпроситься всего на два дня. Получится?
— Что значит «получится»? Пусть только посмеют! И не на два дня, а на четыре. Так, на всякий случай.
— Какой еще может быть случай?
— Какой угодно. Это же Европа. От них все можно ожидать.
Андрей засмеялся и, обняв Тамару, поцеловал ее.
Когда Тамара пошла на кафедру отпрашиваться, она была уверена, что ей не откажут, — Андрея на кафедре уважали и были его поклонниками. Ей и не отказали, и теперь дело оставалось за главным — нужно было срочно приодеться. И не лишь бы как. Там будут звезды мирового кино, значит, и туалет у нее должен быть соответствующим. А если еще будут какие-нибудь встречи, не может же она быть в одном и том же. А вдруг Андрюшин фильм победит? Тогда наверняка будет пресс-конференция, банкет. «С ума сойти! Придется Андрюше потратиться», — улыбнувшись подумала она и, как всегда в таких случаях, набрала телефон Светика.
— Только не начинай, — сказала она Андрею свою дежурную фразу, ввалившись домой с таким количеством приобретенных пакетов с одеждой, что Андрей, не выдержав, расхохотался.
Как бы Тамара ни была занята, она уговорила Андрея собраться с друзьями и отметить успех фильма и участие в международном кинофестивале. Андрей возражать не стал, и за несколько дней до вылета они позвали к себе самых близких друзей. Фильм все уже давно посмотрели и единодушно одобрили.
— Андрюша, а почему в титрах написано, что фильм немецкого производства? — спросила Катя, молодая красивая женщина, работающая в фармацевтической компании.
— Потому что денег на картину в России было не выбить, — развел руками Андрей.
— Как так? — удивился ее муж, преподававший математику в школе, где раньше работала Тамара.
— Это долгая история, лучше в нее не вникать, — улыбнулся Андрей.
— Ребята, из вас кто-нибудь бывал в Германии? — Тамара пришла на помощь мужу, уведя разговор от Плуга-нова.
— Германия — класс, — восторженно сказал Сергей Сергеевич, инженер института городского развития, давно разведенный и поэтому в постоянных поисках хозяйки для своего одинокого жилища. — Побывав в Германии, трудно определить, кто был победителем в войне, а кто побежденным. Мне часто приходится разъезжать по нашим регионам. Вам не передать, какая там нищета, убожество. Дороги, наверное, еще со времен царской России, старые избы, лошади с телегами, грязь. Ужас, одним словом.