Ехать в столицу Сатирс не хотел. Туда - неделя в седле, обратно - неделя в седле. И ещё неизвестно, как скоро его примет император? Да и примет ли вообще? Кто он такой? Не родственник, не душеприказчик, не старый друг семьи. Плаут тоже не дурак, и заступничество бедного любовника, пекущегося о благополучии несчастной вдовушки может расценить как нахальство, а то и как наглость. Но пристальный взгляд маркизы заставил его дать обещание сделать всё, что она просит.
- Конечно, дорогая, я съезжу в Тронберг!
- Тогда, не тяни с отъездом.
***
Старая знахарка Киа кряхтя поднялась с колен, отряхнула шаровары, закинула котомку за плечи и взяла, протянутый ей Сянзяном, посох. Юноша коснулся пальцами её лба, благословляя, сложил мудру 'Чистое сияние', и начал тихо шептать напутственную молитву.
- Спасибо, благословенный Ки!
- И тебе спасибо, тётушка, - блаженная улыбка озарила круглое лицо монашка, превращая узкие глаза в щёлочки. - Приходи на праздник 'Танцующих лепестков'.
- Ох, не знаю, Сянзян... Хотелось бы посмотреть, но я решила съездить к Ронгу и Ниу, давно их не видела. Пока силы ещё есть, надо свидеться. Дороги вы мне...
- Передавай привет от меня, - от парня исходила такая энергия доброты и любви, что старушке показалось, будто чистый поток праны омыл её лицо, - и сестре и наставнику.
- Обязательно передам, - она поклонилась, прощаясь, и, не оглядываясь, посеменила вниз по крутой тропе, ведущей от монастыря Ксуекин к большому тракту.
Сянзян не сдвинулся с места, пока Киа не скрылась за поворотом горного серпантина. Оставшись один, парень ещё несколько секунд полюбовался на белошапочные горные вершины, окружавшие монастырь, и тихо поплыл к воротам храма, намереваясь помолиться о хорошей дороге для приемницы.
Который день подряд Ниу одолевали странные мысли и желания. Ни с того ни с сего девушка вдруг начинала пересматривать вещи, выискивая в них дыры и прорехи, а обнаружив, принималась их штопать и перешивать. Потом инспектировала запасы муки, круп, трав, соли и масла. То вдруг принималась за варку мыла. Ронг смотрел на неё с удивлением, но бурной деятельности не препятствовал, а иногда помогал.
- Скажи, беспокойная девица, что за напасть с тобой приключилась? - Поинтересовался мужчина у девушки, когда она занялась заточкой всех, имеющихся в доме режущих предметов.
- Не знаю... - Ниу утёрла тыльной стороной ладони пот со лба, - словно тянет что-то...
- Хм... А яснее высказаться можешь? - Старый воин терпеть не мог непонятных ситуаций. А с воспитанницей явно творилось что-то неладное. Хоть Нуи никогда не была ленивой, нынешние трудовые подвиги выглядели несколько странно.
- Не могу, учитель, - девушка печально вздохнула и вернулась к прерванному занятию. - Тревога иногда одолевает. И кажется мне, что где-то, далеко-далеко ждёт меня кто-то. А вот зачем ждёт?
- Может, надо к матери с отцом наведаться? Давно у них не была.
- Зачем? - горькая складка прорезала высокий лоб Ниу. - Чтобы мать опять прятала глаза от соседей, стыдясь моего уродства? А отец смотрел так, словно я прозрачная, или меня вовсе не существует!
- Ты не уродка, Ниу, сколько раз тебе повторять? - начал злиться Ронг, но вида не подал. Для воспитанницы он всегда был выдержан и спокоен. И нет таких сил на земле, которые могли бы вывести старого воина из себя! - Есть страны, где твоя внешность ничем не отличалась бы от остальных.
- Никогда не поверю, что есть такие страны, где живут поголовно уроды! С таким же, как у меня, громадным ростом, здоровым острым носом, жуткими вылупленными глазами, и паклей, вместо волос. Ты сам такое можешь представить?
- Я это видел своими глазами.
- Какой кошмар! - Ниу непроизвольно содрогнулась, представив себе целую страну некрасивых, как и она людей. - Как же они живут? Как женятся, детей заводят?
- Без проблем. Так, вставай, бери меч, и приступим к тренировке. А то, смотрю, мысли у тебя неправильные по голове бродят! Сейчас я всю эту дурь из тебя выбью!
- Нельзя запретить думать, - парировала ученица, доставая тренировочные мечи из ножен. - Мыслительный процесс не зависит от физических упражнений тела.